03.07.2007 18:19
Председатель ЦК КПРФ выступил в газете «Московские новости» с развернутым интервью, в котором лидер коммунистов оценивает нынешнюю политическую ситуацию и раскрывает некоторые сенсационные подробности политической борьбы в современной России. Геннадий Зюганов считает, что по вине партии власти у российского электората покраснела душа.
Предлагаем вашему вниманию полный текст интерью от пресс-службы ЦК КПРФ.
- Геннадий Андреевич, коммунисты Южного федерального округа и руководство КПРФ в очередной раз назвали вас своим кандидатом в президенты России на выборах 2008 года. Вы будете баллотироваться на этот пост в третий раз, как Явлинский и Жириновский. Возникает ряд вопросов. Где же политические лидеры новой формации? Почему колода одна и та же? Почему вы не вырастили своего Никиту Белых? Почему все партии у нас вождистские? Ну, выставили вы для смеха на прошлых президентских выборах кандидатуру Харитонова, а дальше что?
— Хорошенький смех! Режим в тот раз пытался сделать из выборов балаган. Причем очень опасный балаган. Балаган, который должен был дискредитировать всю систему власти как таковую. Главный шут режима Жириновский выдвигает в президенты своего охранника. Ни одной фигуры первого плана на предвыборной дистанции нет. Что делать? Очевидно, что нас норовят загнать буквально в угол: участвует лидер КПРФ в такой кампании — удар по престижу всей партии. А не участвует партия в выборах вообще — её тут же ототрут с политической авансцены. Тут в ход пошла высшая политическая математика. И спасибо Николаю Михайловичу Харитонову — он совершил настоящий подвиг, приняв на себя бремя такой вот кампании. В результате КПРФ показала, что даже в таких чрезвычайных условиях она — сила, вторая по значимости политическая сила в стране. Миллионы наших сторонников показали, что верят партии. И готовы пойти за ней в самых непростых и запутанных условиях.
Что же до нового лидера, то вырастить его, как и создать в России новую партию, — почти мистическая задача. Партии живут, если за ними стоят мощные идеи, сильные кадры и большие деньги. Если одного из этих элементов нет — партия умирает. Возьмите «Моральный кодекс строителя коммунизма» — это была Нагорная проповедь Иисуса Христа, написанная красными чернилами. Но в КПСС не было механизма обновления кадров…
В России 15 последних лет никто из партии власти всерьез не занимался формированием политической системы. Они беспощадно боролись, уничтожали и дискредитировали существующие партии. Они отказались от диалога с оппозицией. Я предлагал и Ельцину, и Путину накануне президентских выборов: давайте встретимся на теледебатах, пусть народ задает свои вопросы и после этого выбирает. Ведь даже при выборе ботинок их надо примерить…
Нет, душили и продолжают душить. Даже свою партию не хотят создать на нормальных принципах. Партия — это идеи. В мире есть три системы идей: социалистическая, либеральная и консервативная. Но партия власти — это винегрет. Уйдет завтра Путин, и все единороссы разбегутся. Что их держит вместе? Кресла и доступ к бюджету. Все. Это корпорация, клан. Что угодно, но только — не партия.
На этом фоне сложно говорить о новых лидерах. Чтобы в обществе лидеры росли, необходимо политическое соперничество. Чтобы они проявились, надо дать им трибуну. Чтобы они развивались, они должны публично отстаивать свои взгляды.
Что касается Компартии, то у неё мощная когорта лидеров: мои заместители — доктор наук Иван Мельников, академик Владимир Кашин. Дважды Герой Советского Союза, учёный, космонавт Светлана Савицкая. Известный юрист Виктор Илюхин. Надежный организатор Валерий Рашкин, кстати, покоривший все горные вершины-семитысячники СССР. Уже упоминавшийся Николай Харитонов. Партия их знает, уважает и любит. Но, чтобы стать общенациональным лидером, этого мало. Нужно, чтобы о них узнала вся страна. Нужна поддержка СМИ. Но разве наши СМИ рассказывают об этих людях? Нет — тотальное умолчание. Так и создается иллюзия, будто у КПРФ нет лидеров. И такой вот миф кочует из газеты в газету.
Что же до выборов, то это — особое дело. Выборы — это не развлечение, не карусель, на которой может прокатиться любой желающий. Выборы — это главное испытание на прочность для партии. И поэтому на острие выборной кампании обязан быть её лидер. Так происходит всегда и везде. Здесь нет места инфантильным «экспериментам». Мол, давайте сегодня попробуем покатать на президентской карусели Васю, а завтра — Витю. И посмотрим, что получится. Борьба за власть — самое суровое дело. И относиться к ней надо предельно серьёзно. Именно так мы подходим к этому вопросу.
КПРФ разработала свою программу реформирования науки. Тысяча ректоров вузов поддержали эту программу! Я предложил, чтобы на Первом канале ее публично представили Нобелевский лауреат Жорес Алферов, заслуженный учитель России Тамара Плетнева, доктор философских наук Олег Смолин — люди, которые великолепно знают проблемы образования. У нас есть своя программа развития авиастроения, всего 11 отраслевых программ. Какой там! И 10 минут не дадут на телевидении. Как в этих условиях проявиться лидеру?
Я — человек закаленный, но ведь от потоков грязи, которые на тебя обрушиваются, страдают близкие… Моя мать, учительница с 40-летним стажем, когда прочла обо мне очередную ложь в газете, неделю болела. Я запретил домашним давать ей прессу. Какой нормальный человек в этих условиях пойдет в политику? Разве это почва для выращивания новых лидеров? Поэтому преуспевают сегодня в политике грязные, нечестные люди.
По поводу кандидата КПРФ в президенты я сказал своим товарищам на недавнем пленуме, что это — вопрос для всей партии. Дал поручение на всех отчетных собраниях проанализировать весь список нашего актива, перечислил всех талантливых людей и предложил перед выдвижением на съезде обсудить все возможные кандидатуры.
Я и Путину советовал: если хотите вырастить новую формацию политиков, возьмите опыт Китая. Там же нашли умное решение — отказались от сведения политических счетов, начали учить кадры во всех вузах планеты, сумели соединить государственную, частную и коллективную производственную инициативу… А ведь 20-30 лет назад, когда мы плавали на супер-подводных лодках и летали в космос, они еще на велосипедах ездили. Почему не учимся?
- Какая уютная у Компартии штаб-квартира, и обстановка домашняя. Когда Борис Ельцин в 1996 году хотел изолировать все руководство КПРФ, у вас этого особняка еще не было. Ваши коллеги мне рассказывали, что и Владимиру Путину здесь понравилось, когда он приезжал сюда, на Цветной бульвар, чтобы поздравить коммунистов с окончанием выборов в Госдуму. Президент был именно в этих стенах?
— Путин тогда был не президентом, а премьер-министром. Да, он приезжал сюда пожелать нам успехов. В ту ночь, после выборов 1999 года, он объезжал штабы всех партий — был и у Явлинского, и у Жириновского… Это его известная манера: ему важно было утвердиться, он понимал, что впереди большая и сложная работа. Впрочем, такую практику он продолжает и сейчас.
- Когда вы в последний раз встречались с президентом?
— Мы, коммунисты, считаем, что оппозиция — это не кто-то стоящий в сторонке, сложив руки на груди и флегматично поджидающий, когда безграмотно ведущая дела власть возьмёт — и споткнется. Нет. Мы живём в России и считаем ёё своей, а не «этой» страной. Разделяем все народные беды и напасти. И делаем всё, чтобы уже сейчас защитить интересы простого человека, а не желать столкнуть страну в пропасть. Нужен для этого диалог с властью — будем вести такой диалог, твердо отстаивая наши идеи.
Поэтому мы регулярно встречаемся и с президентом. В этом плане он открыт для диалога. По крайней мере, я вхожу в состав совета при президенте, обстоятельно там выступаю. В Думе от твоих мыслей огрызки оставят, на телевидении пять слов сказать дадут, а потом начнут комментировать и «спрягать». И совсем другое дело — изложить позицию партии по конкретной проблеме, когда обсуждение продолжается несколько часов. Это полезная форма взаимодействия. Но в последние месяцы они там, в администрации, что-то запаздывают с такого рода встречей, а она накануне принятия трехлетнего бюджета особенно нужна. Еще при президенте есть совет по нацпроектам, в состав которого я вхожу. Это более 60 человек — члены правительства, полпреды, губернаторы крупных регионов, мэры городов-миллионников. Тут я не могу пожаловаться: на всех заседаниях президент всегда дает мне слово. Недавно излагал свою позицию по демографическим проблемам. Сейчас вот обратился к президенту с предложением провести очередную встречу с лидерами фракций по проблемам науки и образования, без которых ни у одной страны в ХХ1 веке нет перспектив. Я — из семьи педагогов и вузовских преподавателей, где у 10 человек общий педагогический стаж — свыше 300 лет. Сам преподавал высшую математику и философию, поэтому хорошо знаю систему образования, которую под эгидой министра Фурсенко опустили ниже плинтуса.
- Значит, отношения с Владимиром Путиным у вас вполне корректные?
— Хм… Внешне диалог есть. Сравните наши программы, заявления, идеи с тем, что в последнее время говорит Путин. На диво много совпадений. Прямо цитата на цитате. И нам не жалко — берите, служило бы это стране, делу. Однако слова так и остаются словами. Под шумок правильных слов партия власти цинично протаскивает всё, что ей выгодно. А это, как правило, идёт только в ущерб стране. И чем дальше, тем больше. Одно дело — диалог, и совсем другое — реальная политика, которая остается вредной для страны, вороватой и разрушительной ельцинской политикой. Тон ей задает группа министров с собирательным именем Греф Зурабович Кудрин.
- Но все-таки со времен Ельцина политика властей в отношении КПРФ изменилась. В августе 1991 года Ельцин одним из первых своих указов запретил Компартию. Мы с вами тогда встретились, и я дала на ленту ТАСС комментарий о том, что власть не должна закрывать двери перед оппозицией… Однако вскоре мы с коллегами-журналистами плутали по снегам в Подольском районе, где вы проводили съезд КПРФ в обесточенном Доме культуры совхоза «Вороново». Сейчас-то вам полегче проводить партийные мероприятия?
— Какой там! Все 15 последних лет в отношении КПРФ проводится жесткий прессинг — от запрета Компартии в августе 1991-го, октябре 1993-го до сегодняшнего дня. Изменились лишь формы, способы действий и технологии. Раньше нас, образно говоря, душили старой грязной верёвкой. А теперь пытаются удавить изящным шёлковым шнурком. Ельцин вообще занимался политическим костоломством. На своем примере это проиллюстрирую. В моей семье из шести человек в то время было двое трудоспособных — я и супруга. Часовой завод, где она работала, обанкротили, а меня трижды увольняли с работы. Как хочешь, так и выживай. Так было со всей страной, почти во всех семьях.
Преследование было довольно жестким, особенно в 1993-м, в год расстрела парламента. Хотя доходило иногда и до мрачного анекдота. Когда меня в Думу избрали, я пришел домой, поднял трубку телефона, просто поднял, без набора номера, и сказал: «Ребята, я теперь защищенный государством человек, руководитель партии и фракции, меня подслушивать небезопасно». Мне ответили: «Хорошо, доложим по начальству».
- Вот так просто и сказали?
— Именно так. Вам я могу признаться, что много лет занимался спецслужбами — сам служил в спецразведке в Германии, а будучи партийным человеком долго курировал армию, суды, прокуратуру, милицию, службы безопасности. Я знаю суть и содержание их работы. Поэтому у меня были большие личные связи, и они мне помогали. Во всяком случае, один экземпляр записи моих разговоров клали на стол в Кремль, а второй экземпляр получал я.
Это мне помогло и в марте 1996-го, когда в здание Госдумы уже на Охотном ряду ввели военных с собаками. Ночью мне позвонил один из руководителей этой операции и сказал: «Делайте, что хотите, но ситуация хуже, чем осенью 93-го». Тогда были подготовлены три указа — о роспуске Госдумы, о запрете политической деятельности и об интернировании трех-четырех сотен оппозиционеров. Пришлось принимать меры — очень серьезные. По личным каналам я обзвонил всех политиков, включая Совет Федерации, мэрию, даже людей, близких Ельцину. И должен сказать, что это подействовало.
- Что вы им говорили?
— Все, как есть. Они — грамотные люди, понимали, чем это пахнет. Ведь вокруг Москвы реально существовал «красный пояс». Один из больших генералов сказал мне: «Не дай бог, дороги перекроют, тогда мы тут в своих фекалиях захлебнемся». А тот, кто должен был проводить операцию, объяснил кому надо, что в таких условиях ввести в России чрезвычайное положение невозможно. ЧП можно ввести, когда президента поддерживают больше половины населения, а тогда поддержка была 5-6 процентов. Это, во-первых. Во-вторых, надо иметь боеспособные послушные правоохранительные органы и армию. В-третьих, нужно иметь деньги, чтобы откупиться, расплатиться с теми, кто будет делать кровавую и грязную работу. И, в-четвертых, необходимо предложить такую политику, которую поддержит население. Ни одного из этих элементов в наличии не было. Значит, гражданская междоусобица была бы неминуема. Те люди, которые пришли к Ельцину с докладом, сказали ему: «Для того чтобы закрыть Москву в условиях ЧП (только Москву!), надо минимум 100 тысяч человек». Стало ясно, что это нереально. Ельцин заскрипел зубами, порвал свои указы и сказал: «Пошли вон».
- Бывший глава МВД Анатолий Куликов в своей книге «Тяжелые звезды» подробно рассказал об этой странице нашей недавней истории.
— Куликову нужно отдать должное: он один из немногих, кто сказал Ельцину «нет». Так что личные контакты — они довольно часто помогали и помогают в непростых ситуациях.
- А были ли у вас персональные личные контакты с Борисом Николаевичем, ведь вы даже жили с ним в одном доме на Тверской-Ямской?
— Ельцин впервые лично позвонил мне после дефолта в августе 1998-го… В каких-то общих мероприятиях участвовал и я, но тут — первый звонок по его инициативе. Позвонил и спросил: «Что будем делать?». Ну, я сказал, что если мы в ближайшие два-три дня не соберемся на закрытое заседание Совбеза, то в стране запахнет гражданской войной. И объяснил — почему. Одно дело — пожилой человек, недовольство которого вы игнорируете, и другое дело — только в Москве тогда разорилось более 300 тысяч молодых бизнесменов. У них все заклинило. У меня были знакомые, которые поставили на ноги свое дело, учились в европейских вузах. Один из них держал деньги в трех банках, и когда все обрушилось, у него под подушкой не осталось ничего даже на содержание семьи… Поэтому решение нужно было принимать экстренно. Вся банковская система, кроме Сбербанка, была парализована. Золотовалютные резервы — на нуле. Сбербанк выплачивал более миллиарда рублей каждый день, но устоял… В таких условиях мы и собрались в Кремле. Сидели несколько часов. Каждый час делали перерыв, чтобы Ельцин принял укол для поддержания тонуса. Обсуждали все варианты выхода из кризиса. Я трижды убеждал Примакова пойти в премьеры. При этом мы настаивали, чтобы его замом был Маслюков. Но они хотели видеть в качестве первого лица в правительстве именно Маслюкова.
- Кто — «они»?
— Партия власти. Но более эффективный вариант был во главе с Примаковым, хотя он не сразу согласился. Кстати, тогда впервые за 15 лет было сформировано левоцентристское правительство, и по своему духу, и по способам действия опирающееся на парламентское большинство. Тогда не было никаких препон для контактов, еженедельных консультаций по всем крупным социально-производственным вопросам. К нам прислушивались, мы коллегиально обсуждали все решения. И за 8 месяцев прибавка промышленности составила 24 процента. Страну оттащили от края пропасти, куда она уже ноги свесила…
Это была эффективная работа. Тогда и Ельцин более-менее регулярно встречался с руководителями фракций.
- И персонально с вами?
— Нет, я и не просился. Но в период дефолта жизнь и его заставила считаться с КПРФ.
- А помните, как в Москву в начале 90-х приезжал экс-президент США Ричард Никсон? И еще до посещения Кремля он встретился с вами. Я давно дружна с бывшим главой администрации президента Сергеем Филатовым, и тогда попросила его прокомментировать факт вашей встречи с американским гостем. Сергей Александрович рассмешил меня фразой: «Ну, тогда мы в Кремле Никсона принимать не будем»…
— Вы задаете интересные вопросы… Мне повезло: я почти со всеми великими мира сего встречался — Цзян Цзэминь, Клинтон, Гор, Ширак, Шредер… 37-й президент США Ричард Милхаус Никсон произвел на меня сильное впечатление: пожилой, но крепкий, закаленный политик. Попросил меня о встрече на полчаса, а просидел два с половиной. Обсуждали все проблемы, а закончили встречу анекдотами, которые я ему рассказывал…
- Но ведь у американцев с чувством юмора плохо…
— Я бы так не сказал. Если какой-нибудь пустячок произнесешь — они смеются, как дети. Но Никсон был, скорее, исключением, шутки понимал и с удовольствием поддерживал тему. А когда после нашей долгой беседы Кремль отнял у него машину, он отреагировал спокойно: «Я приехал, чтобы исследовать проблемы, и обязан встретиться с лидером оппозиции, это моя работа. А раз машину отобрали, мне автомобиль из посольства пришлют…».
Кстати, замечу: у американских политиков не только есть юмор, но и тонкое чувство политической выгоды. И у себя, и в других странах. Особенно, когда речь идёт о чьих-то шансах на власть. Стоило начаться у нас в Компартии кампании по выдвижению кандидата в президенты и в гости ко мне стали приходить очень интересные люди. Скажем, несколько дней назад встречался с одним из претендентов на пост президента от Демократической партии США Биллом Бредли. Встречался — как кандидат с кандидатом. Кстати, сенатор Бредли в прошлом известный баскетболист, я же всю жизнь играю в волейбол. Так что и о политике, и о спорте, и о выборах наговорились вдосталь. На повестке дня у нас, как и в США, вопрос о смене власти. Мы сошлись во мнении, что до 2008 года очень важно, чтобы ни американская, ни российская стороны не совершили таких шагов, которые затруднили бы новому руководству в России и США исправление ситуации в двусторонних отношениях. И снова: ни одно хоть правительственное, хоть «независимое» агентство информацию об этой встрече на ленты не выпустило. Вот и решайте, мягкие это или жёсткие приемы борьбы с КПРФ.
- Да, были грубые приемы борьбы. А сейчас все, наверное, гораздо нежнее: новые технологии, современные ноу-хау, политический хай-тек и прочее. Не так ли?
— Наступила новая эпоха, когда лоб в лоб бороться уже невозможно. Старые способы запугивания, преследования, запретов теперь неэффективны. Можно сколько угодно гнать пропагандистскую волну насчёт «уходящей КПРФ». Мы не уходим, мы, наоборот, возвращаемся. Партия-то живёт, молодеет и здравствует. Государственные телеканалы почти не показывают наши демонстрации. Так сходите, посмотрите. Каждый третий участник — в возрасте до 30 лет. Не так давно, 7 ноября прошлого года, нам в рабочий день запретили проводить манифестацию в Москве. Мы сказали властям: «Мы вас в соответствии с законом уведомили, нас будут десятки тысяч, и вы должны нам дать возможность провести шествие. У нас есть свое охранение — более трех тысяч офицеров, которые прошли Афган и Чечню. Наши дружины — мощные, сильные, грамотные. Мы обеспечим порядок». Нам пытались препятствовать: нагнали 5 тысяч солдат, машины, собаки, пятое-десятое… Перекрыть нам путь не смогли, но чуть не столкнули лбами… Тогда взаимодействие со старшим офицерским корпусом тоже позволило избежать больших беспорядков.
Ныне власти пошли по пути спецопераций. Против меня и КПРФ их за последние годы проведено аж 46. Есть материалы, где их подробно описывают.
- И вы знакомы с содержанием отчета о проведенных спецоперациях?
— Отчасти. Ну вот, перед вами сидит владелец гостиницы на Кубе.
- Ой, пригласите, там хороший курорт Варадеро, я была…
— Да, хороший, и я там недавно был. Так вот Караулов полгода рассказывал, каким я там гостиничным бизнесом ворочаю.
- А почему не судитесь?
— Судился и сужусь. Перед вами человек, который провел 1600 судов. Почти все доказал. Но даже запаха правового государства в нашей стране нет. Со мной не могут расправиться только потому, что за меня голосовало 30 миллионов человек. А если бы честно считали — то половина избирателей.
… Еще у меня, оказывается, одна яхта плавает у берегов Ливии, а вторая — в Сирии.
— Неужели вы такой бедный человек, что даже яхту себе позволить не можете? Я и то при желании плавала бы на своей по Дунаю…
- Вот и мне пришлось говорить: ладно, забирайте одну, а вторая, если найдется, пусть мне останется — летом отдохнуть. Не нашлось. Так и маюсь без яхт… Еще, по их данным, у меня есть завод по переработке леса в Иордании. Но в Иордании и леса нет.
Самое омерзительное, что нанятые братки приехали в мой родной дом в Мымрино Орловской области, скупили его, организовали в нем музей, привезли скульптуру Ленина, отпилили голову и мою прилепили. Устроили в моем родном доме прием. Но даже пьяные мужики в деревне постеснялись идти на это непотребство… А ведь мы этот дом с отцом-инвалидом после войны своим горбом строили… И память не пощадили…
Или вот привязались к моему помощнику, он — полковник госбезопасности. Написал рапорт об отставке и пришел ко мне работать. Отставным военным должны помочь обустроиться — это общее правило. В Орловской области есть тургеневская усадьба, сгоревшая еще в 1906 году. Я помогал ее восстанавливать: научную библиотеку там устроили, храм реставрировали, парк привели в идеальное состояние. Можно съездить и посмотреть. Моему помощнику с соблюдением всех законов как бывшему офицеру дали там землю в аренду, и он разместил на ней пасеку. А теперь уже два года судимся по поводу того, что он чуть ли не захватил тургеневское имение. Нет бы медаль дать за то, что он пустырь в умирающей деревне обживает!
А против Х съезда КПРФ какую провокацию три года назад устроили! Власти вообще хотели запретить проведение съезда в Москве, но директор гостиничного комплекса «Измайлово» оказался крепким человеком, позвонил и спрашивает: «Что делать?». Я посоветовал ему уехать из Москвы, отключить все мобильники.
Тогда во время работы съезда они обесточили главный зал гостиничного комплекса «Измайлово»! Перерубили кабель, который питает здание. После ремонта электропроводки я у каждого щитка поставил охрану. Договор аренды у нас был на два дня. Но с учетом того, что директора «Измайлово» нашли и привезли в Москву, мы заседали до двух часов ночи и провели съезд за один день. А иначе, я подумал, придешь наутро…
- … а тут и организацию теракта припишут…
-Да что угодно! Даже корабль заказали и решили провести на нем параллельный съезд КПРФ во главе с Семигиным. Утром к гостинице подогнали целую колонну автобусов, ходили, объявляли делегатам из провинции, что съезд проводится по другому адресу. Так обманом несколько десятков делегатов и заперли посреди реки на пароходике. Хоть вплавь спасайся. Мы вынуждены были взять у каждого обманутого делегата заявление, снять заявления каждого на телекамеру, чтобы судиться и доказать легитимность нашего съезда. Это была попытка рейдерского захвата КПРФ.
Я написал официальное обращение в прокуратуру, во все инстанции, беседовал с Путиным, просил расследовать все эти факты.
- И что сказал президент?
— Поручения давал, но за этим стояли члены его команды, и все спустили на тормозах. Если бы только это! У нас в прошлом году по тюрьмам сидело 50 с лишним однопартийцев. Мэра-коммуниста Краснодара Николая Приза и руководителя краснодарской Думы Николая Кирюшина пытались посадить за то, то они отказались от предложения распродать весь город, а это ведь жирный кусок — Краснодар. Я выступал в Госдуме, просил «Единую Россию» комиссию создать, Козака просил разобраться. И ничего! Тогда мы провели общероссийскую акцию протеста, наняли целую армию юристов и закончили это дело в Верховном суде, который признал Кирюшина невиновным. Перед ним извинились, но два года жизни ушло. Мы многих вытащили.
- Как вы оцениваете новые политтехнологии по переманиванию левого электората?
— Это тот же самый политический бандитизм, только теперь с нами борются руками г-на Миронова. Двухголовая гидра в лице «Единой России» и ЛДПР уже неэффективна, вот и решили ей третью голову приделать в виде «Справедливой России». Они за 4 года изолгались. Я недавно открыл все листовки и программу ЕР: там ничего не говорится о проведении монетизации льгот, об автогражданке, о намерении изменить Знамя Победы. Значит, обещали избирателям одно, а провели совсем другие решения. Это как Горбачёв с подельниками: обещали больше социализма, а сбросили страну в пещерный капитализм. Теперь повторяется нечто похожее. Срочно разработали для Миронова новый проект — небритый социализм. Это худшее, что они могли придумать — объединить неудачников из «ЕР», вороватых чиновников и местных братков. Вот коктейль, который они предлагают стране под маркой «справедливости». Народ может отравиться этим коктейлем.
- С какой главной идеей КПРФ пойдет на декабрьские парламентские выборы?
— КПРФ — настоящая и честная партия. Все остальные — муляжи. За них будут те, кому нравится нынешнее положение. А те, кто хочет иметь будущее, проголосуют за нас.
Тамара Замятина, Московские новости"
