08.08.2008 16:33
В интервью изданию «Главред» лидер российской оппозиции, председатель ЦК КПРФ Геннадий Зюганов затроную важнейшие политические вопросы, оценив ситуацию в России и на просторах бывшего Советского Союза.
- Геннадий Андреевич, в последнее время КПРФ проявляет небывалую публичную гиперактивность — разгромная критика в адрес Путина во время его избрания премьером, судебный иск против результатов выборов в Госдуму, «Марш на Останкино». Логический вопрос: почему вы раньше молчали — до и во время парламентских и президентских выборов? Складывается впечатление, что такое обострение позиции коммунистов является способом не выпасть из общеполитического процесса, в котором все ниши и роли тех или иных политических сил заранее определены…
— Мы, наверное, говорим о разных «реальностях». Потому что наше отношение к существующему режиму в России, кто бы ни стоял во главе его — всегда было критичным. Причем однозначно наступательным. Именно в логике принципиальной оппозиционности к сегодняшней власти, как таковой, была построена и наша избирательная борьба. Как в парламентской, так и во время президентской кампании. Поэтому мне не понятно, где Вы усмотрели наше молчание.
Хотя достаточно просто — взять и проанализировать состояние СМИ в процессе выборов, а также в периоды между ними. Когда Компартии буквально пытались «заткнуть рот», всеми силами выталкивая ее из информационного пространства. Неужели это из-за нашего «молчания» эфирное время на телевидении делилось в преимущественном для «Единой России», то есть так называемой «партии власти», соотношении 8:1?! Или в целях нашего «поощрения» Центральная избирательная комиссия, что называется — «на полном серьёзе», пыталась доказать, будто 1 минута эфирного времени коммунистов равна тем 8-ми, что отданым «единороссам»?
Ответ и здесь однозначен. Власть всегда делала и продолжает делать всё для того, чтобы заглушить критический голос оппозиции, а наша последовательная и бескомпромиссная критика в адрес ли Ельцина, Путина или Медведева — была максимально смикширована.
Загляните в газеты; обратитесь к официальному сайту КПРФ; наконец, полистайте книжки анекдотов и политических миниатюр, выпущенные нами в свет за последние годы! Разве не наполнены они документально обоснованной, а нередко и весьма иронично заостренной, критикой в адрес власть имущих деятелей? Где Вы увидели это наше «молчание»? Или, пеняя нам за отсутствие «разгромной» критики, Вы имеете в виду, что мы не бьёмся в политической истерике? Так подобное нам — не свойственно!
Сегодня КПРФ, даже формально, является второй по влиянию политической силой в стране. Если же брать в качестве критерия еще и реальную ее мощь, то наша партия — наиболее конкурентоспособна в российской политике. Потому что, вопреки «хитроумным изыскам» воцарившегося в стране антинародного режима, не просто удерживает, а неуклонно расширяет свои позиции. И если Вы, хотя бы нерегулярно, следите за политическими дискуссиями, то должны бы заметить: даже антикоммунисты со стажем вынуждены признать, что миф, будто КПРФ — отмирающая «партия стариков», полностью развенчан…
В партию потоком идет молодежь. Поэтому и будущее — за нами. Так что «выпадение» из общеполитического процесса грозит не нам, а наиболее ярым нашим противникам. Вроде некогда весьма антикоммунистически настроенных СПС и «Яблока». Да и неучастие в президентской кампании «Справедливой России» — явное свидетельство того, что угроза «выпасть» нависла и над ней.
- Прошедшие 2 марта президентские выборы стали для Вас лично третьими. Как Вы охарактеризовали бы их? Вас, как и других кандидатов, не оскорбляло отсутствие реальной борьбы за президентский пост — ведь ни у кого не вызывало сомнения, что президентом станет Медведев? В чем же смысл участия в выборах, если их результат предрешен заранее?
— Видите ли, мы никогда не страдали, как и сейчас не страдаем политической наивностью, чтобы верить, будто к власти, особенно в нынешней России, можно прийти в результате «честных» выборов. Освежая в памяти марксистское положение о революционной ситуации, мы вынуждены признать, что ее в России пока нет. Поэтому наша избирательная борьба преследует прежде всего такие цели, как максимально возможное использование выборных кампаний и самой думской трибуны для защиты интересов народа, пропаганды наших идей, отлаживания работы организационных структур, накопления опыта массовой, уличной борьбы, отбора кадров и привлечения людей. В общем — для решения того множества задач, что создают плацдарм, с которого в нужный момент можно повести решительную борьбу за власть. Мы вообще считаем, что наш красный флаг должен реять над любыми общественно-политическими кампаниями — будь то выступление жильцов одного-единственного дома за спасение детской площадки от хищнической застройки или выборы главы государства. Мы будем бороться за интересы трудящихся всегда, везде и на любом уровне.
- Скажите, означает ли критика действий Владимира Путина автоматически и критику Дмитрия Медведева как его преемника? Вы — в оппозиции к обоим? И какие из политических сил считаете своими союзниками и оппонентами?
— Я не сводил бы явление, да и само понятие оппозиции к критике того или иного лица, будь то Путин, Медведев или Ельцин. Мы противостоим антинародному политическому строю. Выступаем против курса, уже разрушившего СССР и убивающего Россию. Вот цель наших оппозиционных выступлений. И мы не просто критикуем действия тех, кто осуществляет порочный курс, а противопоставляем ему рациональную альтернативу.
Критика — одно из средств выстраивания альтернативного общественно-политического курса. Что касается союзников, то в одном нашем Штабе протестных действий около трех десятков организаций. Если же речь об оппонентах, для нас это — те, кто поддерживает и пропагандирует нынешний курс.
- Несколько месяцев назад один из наиболее часто задаваемых Вам вопросов касался возможного объединения КПРФ со «Справедливой Россией»? Ваш ответ известен: «Нет!». Сейчас позиция — та же?
— Наша позиция в данном вопросе остается прежней: и пропагандистские пассажи прорежимных СМИ, и высказывания господина Миронова по поводу некоего «объединения» Компартии со «Справедливой Россией» — сродни дискуссии о том, откуда берутся «летающие тарелочки». Всё это — нечистоплотная политическая «фантастика», не заслуживающая траты сил даже на ее опровержение.
- Еще до избрания Медведева президентом в публичном пространстве активно формировалось мнение о том, что Дмитрий Анатольевич представляет либеральное крыло власти в противовес силовикам. По-Вашему, он — либерал?
— Самое вредное в политике — гадание. Поживем — увидим: либерал Медведев или нет. В таких делах главное — общественный опыт и его анализ, а не «пережевывание» того, что вбрасывается в «публичное» пространство…
- Как Вы считаете, претерпит ли какие-то изменения внутри- и внешнеполитический курс при нынешнем президенте? Если да, то какие?
— Думаю, что Медведев, как и любой политический деятель его уровня, не может не наложить свой отпечаток на государственный курс. Когда такое воздействие проявится, тогда и поговорим…
- Будет ли так называемая «оттепель», о перспективах которой сейчас так много говорят в российских кругах? Что она вообще в данной ситуации означает для России, и какие последствия: позитивные, негативные — может иметь?
— Вы знаете, я не в курсе каких-то разговоров насчет «оттепели». Наверное, имеется в виду определенный возврат к либеральной линии начала 90-х годов? Если так, то подобный поворот вспять приведет российскую власть в никуда. Поскольку так называемая «либерально-демократическая политика», нанесшая нынешней России ущерб, сравнимый со Второй мировой войной и фашистским нашествием, — «сдохла», извините за резкость. Все последние годы её открытые поборники с предельной натугой получают на выборах 1-2 процента голосов, не больше.
- Вы согласны с утверждением, что политика в России строится и вырабатывается на противостоянии элитных групп? Если нет, то что или кто является катализатором в тех или иных решениях?
— Конечно, было бы наивно не замечать диалектику взаимоотношений различных элитных групп российского общества. Нельзя не учитывать их влияния и на принятие тех или иных государственных решений. Однако если брать в расчет весь процесс «делания» политики как таковой, то главным тут является иное. Бал правит новая российская буржуазия. И прежде всего — та сотня долларовых миллиардеров, которые присвоили решающую долю общественного богатства, отнятого всевозможными махинациями у народа. Речь здесь не о каких-то «катализаторах». Налицо классическая реализация — в марксистском её понимании — классового интереса крупной монополистической компрадорской буржуазии. При всех своих групповых противоречиях, она едина в отстаивании собственных экономических и социально-политических выгод.
- Как Вы думаете, России нужна идеология? Если да, то какая: коммунизм и демократия сейчас — невозможны. Или же ничего лучшего формулы времен Николая I: самодержавие, православие, народность — для России нет?
— Ну, что касается формулы «Самодержавие-православие-народность», то она полностью обанкротилась в 1917 году. Никакой демократической идеологии в России после 1991 года и в помине не было — лишь спекуляция на «красивых словах», под прикрытием которых разрушалось государство и разворовывалось народное богатство.
А вот коммунистическая идеология, несмотря на все попытки её уничтожить, жива и развивается. Она прошла через невиданные в истории испытания и выстояла. Сегодня за её главные идеи — коллективизм, справедливость, равенство, народовластие — выступает подавляющее большинство, 60-70 процентов, россиян. Правда, в конкретных условиях политической борьбы власти пока удается отчасти «нейтрализовывать» массовые прокоммунистические симпатии. Да и мы здесь, прямо скажем, порой недорабатываем. Однако то, что и коммунистическая идея, и её носитель — КПРФ, пройдя через жесточайший исторический катарсис, выстояли и усиленно развивались, свидетельствует об одном: будущее за нами!
- Насколько, судьба современной России зависит от конкретной личности на президентском посту? Скажем, если бы президентами в свое время стали не Борис Ельцин и Владимир Путин, а другие, пошла бы она по другому пути? Или лидеры всегда адекватны своему времени?
— Я уже ответил на этот вопрос: главное — не лидеры, а тот курс, которому они служат.
- Как Вы считаете, в чем все-таки состоит «план Путина» (если он вообще есть), о котором так много говорилось накануне выборов?
— Может, это Вы мне о нем расскажете? Поскольку я, как и большинство населения России, ничего вразумительного на сей счет так и не услышал…
- Что представляет собой Россия на геополитической карте после 1991 года? Это новое государство или новая фаза известного ранее как Россия имперская и Россия-СССР коммунистов?
— Историческое Государство Российское, как любая великая держава, неизбежно проходит и фазы расширения, и периоды сжатия. Но, тем не менее, оно — геополитическая данность, которой, я убежден, суждено возродиться.
- Способна ли Россия существовать как самостоятельное государство вне формата империи?
— Ответ налицо: после всех испытаний Россия существует и не намерена исчезать с исторической авансцены.
- В России любят говорить об ухудшении российско-украинских отношений из-за прихода к власти в Украине «оранжевых политиков». Симметричный вопрос: после смены власти в России отношения между странами претерпят изменения?
— Если под «сменой власти» Вы подразумеваете приход к руководству Россией коммунистов, то подобное событие просто не сможет носить «чисто» российский характер. Оно с неизбежностью приведет к коренному изменению общественно-политической обстановки на всем постсоветском пространстве, включая и Украину. Все мы — единое историческое целое. И какими бы границами нас ни пытались «разгородить», у нас одна судьба…
- Кто, на Ваш взгляд, из сегодняшних украинских политиков может стать партнером в политических, экономических, культурных проектах для российской власти?
— Это, опять же, смотря о какой российской власти Вы говорите. Если о нынешней, то у нее по части партнеров дела очень плохи — ни с кем конструктивных проектов не получается…
Интервью лидера КПРФ Геннадия Зюганова изданию «Главред» - KPRF.RU
