04.12.2008 20:03
На съезде компартии выступил депутат Государственной думы Олег Смолин — признанный специалист по вопросам социальной политики и образования, непримиримый критик министра Фурсенко.
Добрый день, дорогие товарищи!
Позвольте мне, прежде всего, сердечно приветствовать съезд от имени Общероссийской общественной организации «Образование для всех». Эта организация объединяет очень разных людей и в нее входят очень разные организации. Но на выборах в Государственную Думы и на президентских выборах она поддержала Компартию и ее кандидатов, как ту партию, которая лучше всех в Государственной Думе реально голосует и поддерживает российское образование.
(Аплодисменты)
Ценя ваше время, я остановлюсь на четырех кратких тезисах.
Первое. Я уверен, что экономический кризис в стране будет глубже, чем то, о чем говорит нам власть, вероятно, падение будет глубже, чем в большинстве развитых стран.
Второе. Власть не только пытается переложить тяжесть кризиса на плечи бедных и средних слоев, но она своими действиями его даже углубляет.
Третье. Политическая ситуация для левых вообще и для компартий в особенности становится более благоприятной.
Четвертое. Для того, чтобы решить задачи момента, компартия должна выступить как основа широкого блока оппозиционных политических сил левой патриотической направленности. А это требует серьезных изменений тактики.
Начну с того, что десять дней назад на съезде «Единой России» свершилось великое открытие. Граждане узнали, что у нас, оказывается кризис. До сих пор, оказывается, кризиса у нас не было. Хотя на 25-30 процентов обвалилась металлургия, десятки тысяч людей были уволены и сотни тысяч переведены на неполную рабочую неделю.
Международный валютный фонд обещает нам, что в следующем году наша экономика вырастет на 3 процента, а экономика Китая на 8 процентов. Почему? Да потому что наша экономика сырьевая, а обвалились именно цены на нефть.
А почему наша экономика сырьевая? Да потому, что все прошедшие двухтысячные годы вместо того, чтобы вкладывать деньги в развитие производства и в человеческий потенциал, мы их вывозили за рубеж и вкладывали неведомо куда.
Не случайно в моду вошел анекдот, когда политический лидер выходит на арену и говорит: мы завтра будем жить лучше. Из зала спрашивают: а мы?
(Смех в зале. Аплодисменты)
Кстати, многие производственники считают, что у нас будет не 3 процента роста, а реальный спад, реальный экономический кризис.
Что касается «подушки безопасности», про которую много нам говорил Кудрин, то мы уже выучили слова «Фани Мэй» и «Фреди Мак», и акции этих компаний, в которые вложены российские деньги, обвалились более чем в 40 раз, а это значит, что от «подушки» остались пух и перья и больше ничего.
(Аплодисменты)
Недавно проходило обсуждение бюджета в Государственной Думе. Мы узнали от Сергея Степашина, что на поддержку банкиров в России выделяется 4 триллиона рублей. Дмитрий Медведев уточнил: 5 триллионов. Одновременно я пытался предложить правительству, чтобы хотя бы 500 миллиардов, то есть в 10 раз меньше, было выделено на поддержку российской интеллигенции, работников бюджетной сферы: учителя, врача, работника культуры, социального работника. Мне сказали, что этого сделать нельзя. Я в ответ обвинил правительство в классовом подходе. Не мы его придумали, не Маркс его придумал. Буржуазное правительство проводит его на протяжении многих столетий, между прочим, во всем мире, а в России совершенно беззастенчивым образом. Даже программы в Соединенных Штатах или Великобритании более социально направленные, чем программа российского правительства. Это первое.
Второе. Правительство напугано кризисом, это факт, но при этом оно кризис углубляет. Здесь Геннадий Андреевич уже говорил о дебилизации населения. Я его по этой позиции поддержу, как и по многим другим. И, в частности, хотел бы обратить ваше внимание на то, чего многие еще не знают. Следующим летом мы рискуем получить сотни тысяч выпускников школ, лишенных права на образование. Объясняю. Министр образования Фурсенко, кстати, при нем Министерство образования и науки уже называют Минобразина, Министерство образования и науки, это точное сокращение. И точная характеристика политики, между прочим. Министр Фурсенко заявил, что в следующем году 10-12 процентов всех детей не сдадут ЕГЭ и не получат аттестатов. Мало того, будет установлен предел баллов по ЕГЭ, если не получишь определенного количества баллов, не сможешь поступать ни в вуз, ни в техникум.
Помимо всего прочего, получат резкий финансовый удар государственные вузы, закроется большинство вузов негосударственных. Мы намерены инициировать акции протеста государственных и негосударственных вузов. И хочу, пользуясь случаем, обратить ваше внимание, друзья. Мы привыкли, что государственные — хорошо, негосударственные — плохо. Далеко не всегда так. Государственные вузы сейчас более зажаты, и негосударственные чаще идут с нами на более активное сотрудничество по сравнению с государственными вузами. Это к вопросу о том, что в блоке с нами могут оказаться самые разнообразные социальные и политические силы.
Третье. Мы никогда не придерживались тактики: чем хуже, тем лучше. Наоборот, мы всегда предупреждали правительство и думское большинство, что именно их действия раскачивают лодку в стране. Когда в Думе принимался закон об экстремизме, я спросил моих коллег по Думе: а вы не боитесь, что две трети этого зала сядут по этому закону? Они удивились, а я им объяснил. Кто, в конце концов, вывел людей на улицу в начале 2005 года? Кто? Те, кто голосовали за закон о монетизации № 122. И вообще указал точный адрес организаторов «оранжевой революции» в Российской Федерации — Правительство Российской Федерации. Как говорят, царю Николаю II можно было дать орден Октябрьской революции за создание в России революционной ситуации. Похоже, что нечто подобное проделывает правительство.
(Аплодисменты)
Понятно, что в ситуации кризиса люди могут пойти как за левыми, так и за правыми радикалами, об этом говорит весь опыт. Поэтому следующий вопрос, который возникает: как расширить нашу политическую базу, как сделать так, чтобы люди пошли за нами. Я хотел бы здесь обратить внимание на три основные позиции. Это собственно, мой четвертый тезис.
Начну с того, что поскольку ситуация и настроения людей радикализуются, вслед за этим и мы должны действовать более решительно. Более решительно — это не значит, по любому поводу кричать: банду, кого-нибудь под суд! Хотя по многим из них, действительно, плачет скамья подсудимых. Это означает, что в соотношении парламентских и непарламентских методов борьбы мы должны все больше и больше делать ставку на вторые. Нас слушают в парламенте только тогда, когда за этим стоит реальная непарламентская борьба. Это значит, что надо пробовать разные лозунги, значит, надо пробовать разный состав акций протеста и быть готовыми их возглавить, когда ситуация созреет.
(Аплодисменты)
Во-вторых, я повторю свою мысль о том, что Компартия для этого должна стать центром, стержнем широкого блока левых и патриотических сил, в том числе таких, которые обычно с нами не очень сотрудничают.
Я вот позволю себе два слова по программе. Понимаете, коллеги, тезис о соединении классовой и национально-освободительной борьбы вызывает у меня некоторые сомнения. И вот почему. Все-таки мы не колония. Мы сырьевой придаток, с одной стороны. А, с другой стороны, в последнее время наши, как их назвать, коллеги, если можно так сказать, «медведи», все чаще и чаще пытаются свои медвежьи грехи валить на дядю Сэма. Николай Алексеевич Коломейцев присутствовал на парламентских слушаниях, когда председатель Комитета по экономической политики Евгений Федоров стал говорить, что вот мы-то хорошие, но по требованию американцев мы вынуждены были отменить все наше инновационное законодательство ради того, чтобы вступать в ВТО. Я вышел на трибуну и спросил господина Федорова словами героя пьесы Евгения Шварца «Дракон»: ну зачем же ты был первым учеником? Вторую часть цитаты на всякий случай опустил. А там говорится: сукин сын ты, эдакий.
(Смех в зале. Аплодисменты)
Хотел бы чуть уточнить Жореса Ивановича. Исторический термин «русский социализм» — это не то же, что национал-социализм. Так называл свою теорию Александр Герцен. Но зато в главном бы я согласился с Жоресом Ивановичем. Социализм — это интернациональное явление. И когда китайцы говорят «социализм с национальной спецификой» — это более точно, чем выражение, которое употребляется у нас.
Далее, коллеги. Вот что бы я написал в программе прямо, может быть, вы со мной не согласитесь. Я бы прямо написал, что изменить экономический и политический курс в стране может широкий блок левых и патриотических сил, представляющих интересы работников наемного труда, людей, живущих на социальные пособия, а также высокотехнологичного, социально ориентированного малого и среднего бизнеса. По факту у нас во фракции есть люди, представляющие бизнес. Но это люди с патриотическим сознанием. Наверное, надо прямо признать, что по большому счету их может быть и больше. Разумеется, если они работают в рамках правил фракции, а не пытаются, как Геннадий Семигин, купить партийные организации в регионах.
Далее. Я хотел бы отметить позитивный опыт Московской организации по части совместных действий, в особенности комитета защиты граждан Сергея Никитина. Сравнительно недавно мы провели акцию протеста под названием: «Отведем четыре удара!». Под руководством Ивана Ивановича Мельникова, где пусть тысяча человек пришли, но это были люди, которые на наши акции обычно не ходили. Нам нужно, я уверен, расширять потенциальный состав наших людей. И вообще искусство политика, как мне представляется, заключается не в том, чтобы искать чужих среди своих, а в том, чтобы искать своих среди вчерашних чужих. (Аплодисменты).
Я соглашусь с Геннадием Андреевичем в том, что нам, действительно, часто мешают внутренние конфликты. Про неотроцкизм здесь уже говорили, не буду повторяться. Просто честно, как доктор философских наук, членкор Российской академии образования, преподаватель с тридцатилетним с лишним стажем социально-политических дисциплин, я тоже не очень понимаю, про что идет речь применительно к современной КПРФ. Но я хочу сказать вам о другом, коллеги. Конечно, можно принять раз и навсегда решение не сотрудничать с теми, не сотрудничать с этими. Может быть, вы меня осудите. Я в Омске провел открытую публичную дискуссию с Гарри Каспаровым. И никто не сказал, что я ее проиграл. Я в Москве участвовал в публичной дискуссии с Михаилом Касьяновым по поводу политики в отношении инвалидов. Касьянов под камерой признал, что его политика по отношению к инвалидам была ошибочной. Разве я уронил рейтинг КПРФ? По-моему, я его поднял.
(Аплодисменты)
Жорес Иванович своим именем, а я своей работой, поскольку у меня имя не такое громкое, пытаемся подобрать под Компартию таких людей, которые при других обстоятельствах под нее бы, что называется, не подбирались. Но для этого мы должны понимать, что интеллигенция очень сильно реагирует на стиль. На стиль, на слова, ну такая у нее особенность. На свободу, на творческий дух. Идеологические ярлыки противопоказаны в такой ситуации, уважаемые коллеги. Мы хотим, чтобы за нами шло как можно больше людей. Вариантов только два. Или мы фактически помогаем власти превращать нас в маргиналов, или мы, извлекая уроки из нашего прошлого, в том числе из истории с Семигиным, тем не менее, расширяем политическую оболочку нашего ядра. Сейчас для этого ситуация весьма и весьма благоприятная. Я призываю к единству в многообразии.
И последняя, пожалуй, тема, уважаемые коллеги, как ни странно, технологическая. Я в Думе куратор Совета по электронному обучению. В ситуации, когда в России нет свободы слова, когда по свободе слова мы занимаем за последние пять лет в лучшем случае 121-е место, а то и 144-е из 168, в этой ситуации Интернет становится очень важным ресурсом.
Геннадий Андреевич, вы, наверное, не знаете, на сайте «Смолин.ru» в период президентских выборов вы набрали 66 процентов голосов, а Дмитрий Медведев 11 процентов голосов.
(Аплодисменты)
Не думайте, что в мой сайт входят только коммунисты, у меня там несколько сот посещений каждый день, и прямых агиток там нет. Это значит, что информация, размещенная на сайте, позволяет людям сделать собственные выводы о том, кого им на самом деле нужно поддерживать.
Я думаю, что мы поступили бы правильно, готов в этом поучаствовать своим советом, если бы внимательно посмотрели возможности создания Интернет-сетей сторонников КПРФ, интересующихся левой идеологией.
В заключение позволю себе сказать так. Мне очень понравилась позиция отчетного доклада, согласно которой мы должны двигаться не назад, а вперед, к социализму 21 века. А для этого, на мой взгляд, нужно единство действий при многообразии позиций, решительность и современный стиль. Как сказал бы Владимир Ильич: так победим!
(Аплодисменты)
Еще буквально тридцать секунд.
Друзья, я начал, как и все мы, со слова «товарищ». Между прочим, слово «товарищ» было любимым словом Александра Пушкина. Знаете вы это, да? «Товарищи трудов» — он говорил, «вообще воображение, вокруг меня товарищи», ну и, наконец, «товарищ, верь, взойдет она». Так я вспомнил, как год назад я настолько втянулся в избирательные баталии по телевизору, что стал от имени различных российских поэтов сочинять стихи в поддержку КПРФ. От Пушкина это звучало так.
Товарищ мой, не господин,
Звезда пленительного счастья взойдет лишь тем,
Кто самовластье отринет гордо.
Лишь один есть выбор, остальные — блеф.
Четыре — наш — КПРФ.
(Аплодисменты)
А Сергей Есенин сказал бы так.
Не жалею, не зову, не плачу,
Чтобы жизнь не сгинула как дым,
Выбирай КПРФ,
Иначе помирать придется молодым.
(Аплодисменты)
Спасибо. И пусть номер нашего съезда 13 будет для всех счастливым.
(Аплодисменты)
kprf.ru
