13.04.2006 22:23
Далеко не бесспорная инициатива одного из представителей новосибирской обладминистрации переименовать площадь Маркса точно укладывается в особую общественно-политическую тенденцию постсоветской демократии — «смену вывесок». Как замечают аналитики, и Кремль, и копирующие его тактические шаги региональные власти заявляют о необходимости переименовать что-то, напоминающее о советском прошлом, когда под боком возникает реальная и плохо управляемая проблема.
Инициативы, подобные перезахоронению Ленина, хронологически почему-то совпадают то с «монетизацией льгот», то с введением в действие Жилищного кодекса, то с провалами на фронте так называемых «национальных проектов». Делая громкие заявления, вызывающие негодование у значительной части общества, а затем стыдливо дезавуируя их, власть таким образом канализирует внимание оппозиции и протестный настрой народа. Власти это выгодно от начала до конца, от провозглашения инициативы, до ее полного отказа от нее, потому что таким образом можно добиться актуализации какой угодно проблемы. Впрочем, сейчас речь не об этом.
На самом деле, пристально всматриваясь в проблему переименований со стороны, невольно задумываешься о приверженности властей какому-то странному «культу смены вывесок». Взять ту же административную реформу, о которой даже самые ленивые за несколько лет успели высказаться по нескольку раз. Ведь что думает простой телезритель, который слышит с экрана заверения диктора, что в стране полным ходом идет административная реформа? Естественно, о долгожданном сокращении бюрократии. Причем думает он об этом на примере собственных проблем и опытов. А на деле вся административная реформа — только смена вывесок. И, конечно, полный паралич власти в реорганизуемых отраслях управления. Методом почкования министерств и клонированием федеральных агентств, штаты чиновников с начала реформы выросли более чем на 10%, и сегодня по актуальным данным Росстата, их примерно 1,4 миллиона на 145 миллионов граждан.
Idea fix нашей власти — строительство «гражданского общества». Лично я не понимаю сакрального смысла этого модного словосочетания. Как может быть государство гражданским, а общество — не гражданским? На лицо либо абсолютная безграмотность государственных идеологов, либо очередная подмена понятий, причем банальная. Та, которая в патриотической печати обычно обозначается емким идиоматическим выражением «антинародный режим». Речь ведь, насколько я понимаю, идет все-таки об отношении власти к обществу, а не общества к власти?!
А вот тут, извините, какое общество строили на руинах империи? Был «демократический централизм», теперь — «централизованная демократия». Изменения заметны? Переименовали ЦК КПСС в Администрацию Президента, а КГБ — в ФСБ. Все осталось на своих местах. Значит, смена вывесок?
По-моему «Администрация президента» очень даже демократично звучит. Ритм, размер… Герб другой, лица другие. Гимн, правда, переименовали, слова переписали, а вот музыку оставили. Хорошо воспринимается старшим поколением. Создает иллюзию преемственности властных традиций. Иллюзию, это несомненно, но об этом чуть позже.
Говоря о переименованиях, я допускаю, что советская Государственная автомобильная инспекция работала не всегда эффективно. Но неужели ГИБДД решила проблему безопасности дураков на дорогах? Не буду спорить, хожу пешком. И думаю о том, что 2 миллиарда рублей на переобмундирование инспекторов и перекрашивание патрульных машин кто-то «освоил». Наступило ли от этого глобального переименования счастье водителям? Сомневаюсь. А вот анекдотов про дорожные поборы стало больше, с этим вряд ли кто-то поспорит.
Забавно, что либеральные проводники реформ искренне полагают, что стоит отмену льгот назвать «монетизацией», как общественное одобрение реформы и легитимность проводящей ее власти резко возрастут! Это наивно, даже в условиях телевизионной демократуры, в которой среднестатистический гражданин, по последним данным Gallup Media, проводит у телеэкрана четыре часа в будние дни, и семь-десять в выходные. Потому что, оторвавшись от телевизора, человек идет в сберкассу платить возросшую квартплату, а в дни получки по полночи расписывает на кухне финансовый план сведения концов с концами.
Вот у Джорджа Оруэлла в романе «1984» министерство инквизиции называлось Министерством Любви, а министерство пропаганды — Министерством Правды. И все герои романа понимали, что такое государственная любовь к подданным, и государственная правда для народа. Дьердь Далош, написавший в продолжение блестящей антиутопии утопический роман «1985», был очевидцем крушения коммунистических идей в странах бывшего Варшавского договора. Не потому ли он не пошел по пути «смены вывесок» и тем самым увековечил свой вклад в литературу XX века? Ведь герои Далоша стали переосмысливать названия целиком. И внезапно осознали, что Министерство Изобилия обеспечивает товарный голод, а Министерство Мира живет одной лишь войной. Но, согласитесь, простое переименование Минмира в Минвойны, как и хрущевская оценка кадровой селекции предшественника исключительно в ключе «репрессии», нанесло бы общественному сознанию неизлечимую травму — презрения к собственной истории.
Чего добились демократы, именующиеся теперь «консерваторами», «либералами», «республиканцами» и проч., за двадцатилетнюю эпоху переименований? Ненависти к собственной истории у огромной части общества, и как минимум недопонимания ее у остального меньшинства. Площадей Бастилии и Четвертой Республики почти не осталось, а вместе с ними и исторической памяти — этого нравственного стержня нации, победившей фашизм и покорившей космос. Я не могу себе представить английского лорда, призывающего сограждан крушить памятники своим кровавым королям и переименовывать Тауэр; как и французского студента, разрисовывающего монумент Де Голлю скабрезными пиктограммами. Вы же понимаете, что значат для американца флаг, Конституция и статуя Свободы?
В бесконечной эпопее с перезахоронением Ленина и переименованием улиц и площадей, носивших имена героев действительно великой империи, раскрывается варварская сущность современной элиты. Элиты не созидателей, не легитимных преемников власти, а самых типичных «временщиков», чьи портреты после очередной «бархатной революции», а скорее «дворцового переворота», будут поспешно сняты со стен и брошены в самые глубокие подвалы больших и малых кремлей на радость тамошним серым обитателям.
«Диктатура пролетариата» сменилась диктатурой олигархии. На месте «советской печати» появилось тоталитарное «общественное телевидение». На смену КПСС пришла «Единая Россия» (вот уж где стоит воскликнуть: «Ба!»). Однако в пафосном отрицании властью всего предшествующего кроется один важный нюанс. Новые правители непоследовательно проводят парады на Красной площади и въезжают в Кремль через Боровицкие ворота, произносят обращения к нации у Спасской башни, а дочерей выдают замуж в Храме Христа Спасителя. Это что, намеки на «божье помазание»? На духовное и идеологическое родство с династией Рюриков-Романовых? Попытка отыскать свои корни или просто показать народу, кто есть власть, а кто, простите, быдло?
Пожалуй, так оно и есть, потому что других символов легитимности власти у нас не осталось.
