13.11.2008 15:20
Небольшого роста, прямой, стройный, стремительный. С его появлением в любой аудитории резко меняется энергетика… Михаил Веллер, безусловно, был главной звездой «Аксенов-Фест». Его проза, да и сам облик Михаила Иосифовича подтверждают его любимый девиз «Дадим им копоти!». А если более развернуто, то: «Уродам — уродово место! Иначе они выпьют твою воду, съедят твой хлеб и выдышат твой воздух, заберут твою женщину и перекроют твою дорогу».
Думается, именно эта мысль была главной, когда он отвечал на вопросы пришедших встретиться с ним казанцев. Аудитории были разными — студенты Казанского университета и намного более «возрастные» поклонники творчества писателя, пришедшие на встречу с ним в «Книжный двор». Но что симптоматично — и тех, и других волновали одни и те же проблемы. Поэтому мы и даем общий «конспект» выступлений Михаила Иосифовича
(в вольном изложении).
Грязная литература. Хавайте! Весь XIX век полагали, что искусство и литература, в частности, делают людей лучше. Потом была Великая война, и оказалось, что люди рвут друг друга на кусочки ничуть не хуже, чем в средние века. Это определило откат от гуманных основ литературы: «Вы нам вешали лапшу на уши, а потом отправляли нас на убой». Ничего с нравами не происходит — это показали нам обе Великие войны. Разговоры о литературе-нравственности кончились. И верхом творения стали считать «Тропик рака» Генри Миллера… К этому вплотную примыкают споры о современном искусстве. Принято считать, что оно порождено протестом, жаждой денег, эпатажем, поисками новых форм. Да, психологические и социальные мотивации могут быть самые разные, но в основе — непреложный факт неизбежного изменения. Когда что-то достигает вершины, то, двигаясь дальше, оно неизбежно идет вниз. И так — по синусоиде. Вот шло прекрасное шоссе, потом — грунтовка, а потом — такое вонючее болото с пузырями, что дальше уже некуда. Но нет, нам говорят, что это прогресс, движение вперед. Может, конечно, и вперед, но уж больно болото вонючее. И пока ты его не преодолеешь, следующего куска хорошей дороги тебе не построить… Слои кризиса могут меняться местами: сначала политический (мировая война), потом — эстетический, или сначала эстетический, а потом — политический. Можно сказать, что когда появились футуристы, набрали силу социалисты, стали сомневаться в устоях. Могучие духом британцы времен королевы Виктории запрезирали Киплинга — и кончилась великая Британская империя. Потому что объявлять Киплинга «не поэтом», а Генри Миллера — писателем (примерно тогда и родился термин dirty fiction — грязная литература), это явный признак злокачественной опухоли в мозгах. Киплингу сказали: «Хватит нам твоих героев, нас интересуют совершенно другие люди». И эти антигерои перекрыли героям весь кислород. И когда нам втолковывают, что «Черный квадрат» — великое произведение искусства, это смешно. Это вершина контркультуры: «Да провались зажравшаяся, поганая цивилизация! Вот вам „Квадрат“, хавайте!» И стоят возле него с просветленными лицами. Когда человек пачкотню полагает искусством только на том основании, что эта пачкотня не похожа ни на что другое, это полная потеря здравого смысла. А отсюда и все остальное.
Экстремисты и гомосексуалисты. В американских кампусах не находят ничего зазорного в том, чтобы там ходили нудисты — ну хочется им так! Не знаю, как бы повел себя я, если бы ко мне на лекцию явились нудисты. Видимо, представления о том, как вести себя среди людей у меня и у них разные. И тут же в этих кампусах завели разговоры о том, что их оскорбляют ходящие в паранджах студентки. Я поневоле начинаю думать, что эти фундаменталистски настроенные девушки гораздо более правы. Представляю себе такую картину. Исламские фанатики в Лондоне громят гей-парад, а меня под дулом автомата спрашивают, на чьей я стороне. Ребята, хотя я и не сторонник радикального ислама, был бы на стороне мусульман, которые бьют геев, но никогда не наоборот… Безумие все больше. Талантливейший Стивен Спилберг возмущается тем, что бойскауты Калифорнии отказываются изменить свой устав, чтобы разрешить принимать в свои ряды гомосексуалистов. Если 100 лет назад в Англии за гомосексуализм можно было сесть в тюрьму, то сегодня сядешь в тюрьму, если вслух на улице скажешь, что тебе гомосексуалисты не нравятся. Все это часть дегенерации цивилизации. Она была создана людьми, почитавшими брак и любовь святой ценностью, а гомосексуализм — извращением и грехом. Сейчас нам запрещено даже его порицать… Любовь стала брачным контрактом. А ведь это чувство, переходящее рациональные границы. Простой пример. Две семьи. В обеих умирают жены. Один вдовец справил поминки, помыкался, повздыхал и женился на другой — потому что жизнь продолжается, потому что хозяйство, потому что дети. А другой все никак не мог успокоиться. Работать начал время от времени, запил. К нему засылали невест, но он всех отвергал. Так и зачах в тоске — жить без той, ушедшей, уже не мог. Вот этим отличается любовь от нелюбви. Поведение любящего в данном случае совершенно нерационально.
Страшный сон власти. Ни правые, ни левые меня не интересуют. Как говорится, чума на оба ваших дома. Да и не партии это вовсе. Потому что политическая партия — это содружество более или мене компетентных единомышленников, имеющих единую, ясную программу политического переустройства страны, отличающуюся от программ других партий. Но когда я слышу лозунги: «Наша цель — ваше благо, дорогие россияне!», вспоминаю плакат, месяц, пока кто-то не опомнился, провисевший над Ленинградским артиллерийским училищем между двумя декоративными пушками: «Наша цель — коммунизм!». А помните — «Цель партии — благо народа»?.. Вот потому-то на последних выборах я голосовал за коммунистов, хотя никогда их не любил — много преступлений и крови. Но коммунисты — единственная партия, у которой есть хоть насколько-то самостоятельная позиция. Они задают вопросы, которые другие поднимать не смеют. Они пытаются хоть как-то тормознуть многочисленные безобразия, сделать так, чтобы у народа было больше, а у собачек наших миллиардеров поменьше золотых зубов… При этом я не оппозиционер. Нас просто так приучили, что как только твое мнение расходится с мнением партии, ты — оппозиция. Нет, ты просто нормальный гражданин… Между тем власть к оппозиции прислушивается — иначе не била бы ее по голове. Это безобразие с разгоном Марша несогласных попахивает брежневскими временами… Но вот сама оппозиция… Попытались собрать все разнородные несогласные силы: Касьянова, Лимонова и Каспарова — в одну упряжку. О моральных качествах первого говорит одна лишь его кличка «Миша — два процента»; принцип жизни второго — «против всех»; третий — честный, благородный человек, который действительно хочет, чтобы Россия стала нормальной страной, он гениальный шахматист, но в политике, на мой взгляд, соображает очень мало.
Гражданское общество? Это когда граждане говорят правителям: «Мы вас выбирали не для того, чтобы вы воровали. Мы считаем, что это должно быть так, так и так. Мы организуем комитет, собираем голоса, проводим референдум и вас вышвыриваем». Вот это называется гражданским обществом. Наша власть подобное может увидеть только в страшном сне и любые поползновения в этой области подавляет на корню. Поэтому так интенсивно сокращаются или видоизменяются телеплощадки, где обсуждаются действия власти. Тенденция однозначная — хватит обсуждать.
Как я отношусь к продлению срока президентства? Ну, боже мой, ребята присосались к власти как могли и стараются, чтобы это было навсегда. Вот и все… Да и чего там выбирать? Мучиться каждый раз. И вообще, монархия — прекрасная форма правления государством… Очевидно, что в Обращении Медведева есть совершенно правильные вещи. «Повысить зарплату врачам и учителям…» Но сколько живем, столько об этом и слышим. Очень высок процент пустой риторики. Две трети — бессмысленные идеологические блоки. Очень насторожило, что Послание весьма напомнило юбилейные доклады Леонида Ильича Брежнева.
О том, что сейчас происходит в Кремле, можно только гадать. Там, видимо, идет страшная война кланов, и то, что друг другу грызут глотки, это безусловно. «Порука» тому — уменьшение финансовых, а, следовательно, и коррупционных потоков, а также появление «бабок» из Резервного фонда.
Политкорректная болтовня. Есть маленькая республика, население которой добровольно приняло российское гражданство и которое категорически не хочет быть в составе Грузии… Абхазы и грузины… ну не любят они друг друга! Их, конечно, можно мандатом ООН заставить жить вместе, и они будут резать друг друга всегда. Надо быть идиотами, чтобы год за годом отталкивать своих сограждан, своих собратьев, которые год за годом говорят: «Мы хотим в состав России». Что это за бред?.. Что? Абхазию нельзя присваивать? Уверяю вас, что если бы подобным образом думали русские государи, то никакой России бы не было, а сегодня мы жили бы в таких ма-а-леньких независимых государствах, что есть полная историческая ерунда. И все эти разговоры о «прецедентах» — не более чем политкорректная болтовня.
Коррупция и преступность. Коррупция — это не когда, как вы говорите, дарите кому-то в благодарность коробку конфет. Коррупция — это когда вместо того, чтобы вкладывать миллиарды нефтяных долларов в свою экономику, мы угоняем их за бугор и кладем там под меньшие проценты, чем те кредиты, которые мы у Запада брали.
Преступность. Необходим новый Уголовный кодекс, для разработки которого квалифицированным юристам надо совсем немного времени. Если этого не делают — значит, не хотят. В итоге у нас получается, что, заранее обдумав, можно убить человека и получить 8 лет. Можно, разбив стекло в киоске и украв мороженую курицу, получить 8 лет. Можно, защищая девушку, убить хулигана и получить 8 лет… После войны проблему страшного бандитизма (на улицу ведь выйти боялись) решили за полгода. Я не предлагаю посадить себе на голову нового товарища Сталина, но задуматься есть над чем.
Сталин — символ величия страны. Проект «Имя Россия», стоит отметить, лицензионный — где-то его закупили. И он быстро обратился в позорище. Запустили его — сейчас, думают, у нас повалят Пушкины, Толстые, Суворовы…. И ха! Впереди — Сталин и Высоцкий. Тогда объявляют, что все это неправда, объявляют второй этап. Тут уж должны были последить за «призовыми» местами. А Сталин все равно никуда не девается. И не правда, что за него голосуют только старики да коммунисты. Дело в том, что в понимании людей писатель — он «не наш»: «Медного всадника» написал не «я», а Пушкин, «Братьев Карамазовых» — тоже не «я», а Достоевский. А при Сталине страна стала могущественной, победила в войне, была хотя бы и номинальная, но социальная справедливость. Так вот, если «Братьев Карамазовых» написал не «я», то Берлин брали «мы». И вот эта народная воля персонифицируется в венчающей пирамиду фигуре вождя. Он — это мы. За Сталина голосуют как за символ величия страны, ее единства. А когда нам говорят о Достоевском, которого, по всей видимости, засунули в рейтинг как самого известного на Западе русского писателя, то если у него есть в России десять тысяч постоянных читателей, слава богу.
О «пользе» литературы. Большинство людей искусства задаются вопросом: на кой черт они им занимаются? Как писал Оскар Уайльд, человека, занимающегося совершенно бесполезным делом, может оправдывать только одно — безмерная любовь к своему занятию. А всякое искусство совершенно бесполезно. Это переструктуризация нашего мира на вербальном уровне в том секторе, который выходит за пределы реальности. Так, Шерлок Холмс реальнее Конан Дойля.
Однако есть такое понятие, как самовоспроизводство культуры. Чтобы толпа была объединенным в страну народом, способным что-то делать в науке, культуре, надо, чтобы эти люди не только умели читать и писать, но чтобы у них были общие представления о своем прошлом, о нравственных ценностях, о том, что должно, а что нет. Читая книги, человек становится нормальным взрослым человеком из своего народа, понимает, как поступать в тех или иных ситуациях, что такое хорошо и что такое плохо. По книгам составляется представление о мире и что есть человек твоей эпохи. Словом, «Значит, нужные книги ты в детстве читал»… Впрочем, стоит сказать, что своего читателя найдет любая книга, и что ты ни напиши — кто-то это все равно купит и прочтет.
Что касается экранизации литературных произведений… Сказать можно много. Например, «Мастер и Маргарита» — это просто позорище. Когда я вижу Мастера, похожего на генерала Хлудова… Эта прямая спина, свинцовые глаза… Да он весь этот МОССОЛИТ голыми руками порвет!
Верующий ли я? Не было в истории человечества безрелигиозного периода … Почти все люди на каком-то уровне ощущения знают, что «там» что-то «такое» есть. И любой человек, когда его хорошо прижмет, начинает молиться…
В одной из последних книг Михаил Веллер написал, что никогда у него не было кумиров. Кроме Дэви из «Последнего дюйма». Это само по себе показательно. Но и сразу вспоминаются слова из той знаменитой песни: «Какое мне дело до всех до вас?» Михаилу Иосифовичу, похоже, есть дело до всего. И, знаете, это заразительно.
Тимур Латыпов, "ВиД" («Время и деньги», Казань»)
