04.06.2009 15:13
2 июня в программе «Своя правда» радиостанции «Русская служба новостей» состоялась дискуссия секретаря ЦК КПРФ Леонида Калашникова и заместителя председателя Комитета по промышленности Госдумы Валерия Драганова (фракция «Единая Россия»). Обсуждалась острейшая тема — «Россия — энергетическая сверхдержава или сырьевая колония?». По итогам голосования радиослушателей Леонид Калашников победил с разгромным счетом 97:3.
Ю.БУДКИН: В студии Юрий Будкин. Вот тема сегодняшнего дня. Майский рост цен на сырье стал рекордным с середины 70-х годов. Согласно индексу Рейтер, он достиг примерно 14 процентов, да еще на фоне снижения курса доллара. Рынок поддерживает надежды на то, что худшее для мировой экономики уже осталось позади, и спрос начинает потихоньку оживляться. Это делает более актуальными споры, которые ведутся уже не первый год: Россия — это энергетическая сверхдержава или сырьевой придаток? Что было прежде и что будет в ближайшем будущем? Очень многие говорят о том, что подорожавшая нефть не даст российской экономике возможности каким-то образом модернизироваться и превратиться в ту самую энергетическую сверхдержаву. Я представляю вам гостей нашей программы. Это первый заместитель председателя комитета Госдумы по промышленности Валерий Драганов и секретарь ЦК Компартии РФ Леонид Калашников. По правилам нашей программы, в самом начале мы даем 107 секунд каждому из наших спорщиков для того, чтобы заявить свою позицию. Сейчас я предлагаю начать Валерию Драганову.
В.ДРАГАНОВ: Конечно, мы не сырьевая, мы энергетическая держава, тому есть очень весомые доказательства. Огромная экономика на пути диверсификации, очень много таких промышленных объектов, которые созданы в условиях высоких технологий. Мы обладаем сотнями предприятий, которые выпускают товары высокой добавленной стоимости. Несмотря на не очень большой процент пока их продажи за рубежом, тем не менее эта цифра увеличивается. Энергетическая держава мы еще и потому, что играем очень весомую роль на европейском мировом рынке. Создание в перспективе крупнейших трубопроводов на Севере и на Юге — свидетельство нашей экспансии на мировые рынки, а это рабочие места, высокие технологии, потому что проложить такие трубопроводы без участия крупных перерабатывающих отраслей невозможно. Естественно, наука и инновации здесь тоже имеют очень весомую роль.
Ю.БУДКИН: Я бы хотел попросить вас уточнить одну деталь. Вы говорите о том, что Россия — это энергетическая сверхдержава. Тогда почему наша экономика столь сильно зависит от цен на нефть?
В.ДРАГАНОВ: Потому что наша экономика переживает политический кризис с конца 80-х годов. К сегодняшнему времени мы достигли политической стабилизации и некоторых успехов в структурной экономике. Сегодня, когда мы развиваем экономику в рамках политической стабилизации, есть все основания полагать, что мы находимся на пути восстановления былой мощи, а в перспективе встанем вровень двадцатки, по крайней мере.
Ю.БУДКИН: Очередь Леонида Калашникова.
Л.КАЛАШНИКОВ: Нашим радиослушателям достаточно посмотреть на сегодняшние цены на бензин и на квиточки на электроэнергию, и вы увидите, что еще несколько лет назад цифры там были в разы меньше. Термин этот «энергетическая сверхдержава» придумали наши придворные пропагандисты для того, чтобы затушевать простой факт — Россия сегодня является до сих пор сырьевым придатком более развитых стран. Те 18 лет капитализма, который наступил в российской экономике, фактически сводится у нас к добыче сырья и его черному переделу. Ничего другого нам делать не разрешено. Наша власть блестяще воплощает сегодня это в жизнь. Достаточно посмотреть на то, что цифры по машиностроению в составе промышленного производства и того же ТЭКа сегодня поменялись с 90-х годов ровно наоборот. Разговоры о том, что сырьевая ориентация — это якобы наследие, доставшееся нам с советских времен, также является лживым, потому что в СССР подавляющая часть энергоносителей использовалась внутри страны, а не за ее пределами, и служила для развития всей экономики. Именно капитализм за эти 18 лет сделал из нас сырьевой придаток.
Ю.БУДКИН: На Русской службе новостей в программе «Своя правда» обсуждается тема: что сейчас Россия — энергетическая сверхдержава или сырьевой придаток. Продолжим после рекламы.
Ю.БУДКИН: Телефон прямого эфира: 788-10-70. Сегодня обсуждаем тему: Россия — это энергетическая сверхдержава или сырьевой придаток других сверхдержав. Леонид Калашников — секретарь ЦК КПРФ, Валерий Драганов — представитель «Единой России», первый заместитель председателя комитета Госдумы по промышленности, у нас в студии. Хотел бы задать вопрос Валерию Драганову. Если вы говорите о том, что Россия — энергитическая сверхдержава, почему мы очень часто сталкиваемся с ситуацией, когда говорят о том, что с советских времен ничего не менялось в промышленности, и сейчас мы столкнемся или уже сталкиваемся с износом инфраструктур? Достаточно вспомнить недавний взрыв на юге Москвы.
В.ДРАГАНОВ: Это действительно так, обновление фондов идет очень медленно. Тем не менее ряд отраслей переживает сегодня серьезную модернизацию. Это относится к ведущей отрасли — металлургической. Серьезные модернизации сегодня идут в нефтегазовом секторе и особенно в энергетическом секторе. Без этой модернизации нам бы не удалось сохранить единый энергетический комплекс и перейти на другие формы управления. Сегодня энергетический комплекс страны примерно на 50 процентов подлежит государственному регулированию, а на 50 процентов — это уже рыночные отношения. Леонид Иванович сказал о том, что в основном потреблялось сырье внутри страны, это не так. Весомый процент шел на экспорт. Именно за счет этого страна питалась, одевалась и создавала бытовую инфраструктуру. Военно-промышленный комплекс тоже создавался за счет нефтяных денег, поскольку две трети открытий в этой области не являются нашими исконными, как бы мы патриотично ни относились к этому. Страна живет в новых условиях 20 лет, и модернизация идет медленнее, чем хотелось бы. Но Советский Союз жил 70 лет и обновил всего лишь 18 процентов всех фондов, доставшихся от царской России. Вот и судите, где застой был — тогда или сейчас.
Ю.БУДКИН: Леонид Иванович, вы упомянули не 20 лет, а 18. Создалось такое впечатление, что все эти проблемы возникли только за последние 18 лет. В советское время проблем не было, и Советский Союз, а значит, и РФ были энергетической сверхдержавой?
Л.КАЛАШНИКОВ: Любопытно, что вы начали свой вопрос со взрыва на газопроводе. Первые отклики Лужкова тогда были на то, что произошел разрыв сварного шва. 30 лет уже этой трубе, в 1976 году была она сварена. В этой связи 30 лет — это средний возраст сегодня износа нашего оборудования в той же сфере энергетики. Раз. Второе, насчет Советского Союза и добычи нефтепродуктов. Смотрите, какой перекос. Если мы там около 500 миллионов добывали тонн нефти в советское время, из них одну треть мы экспортировали.
В.ДРАГАНОВ: 380 миллионов тонн.
Л.КАЛАШНИКОВ: Неважно. Одну треть мы экспортировали. На сегодня мы примерно добываем столько же и только три четверти мы экспортируем, а одну треть оставляем внутри страны. Вот какой перекос. Мы что, хоть один нефтеперерабатывающий завод за это время построили? Мы начали больше перерабатывать? Теперь другой вопрос. У нас сегодня цена на бензин внутри страны больше, чем в Америке. Там в среднем 70 центов за литр на 95-й бензин.
Ю.БУДКИН: Она у них там меняется.
Л.КАЛАШНИКОВ: Вот так и меняется. Нефть упала — цена упала. А у нас в среднем на 13 процентов упала, у них она упала на 75 процентов. Мне друзья специально сфотографировал заправку «ЛУКойла» в Америке, вот там цена меняется.
Ю.БУДКИН: То есть вы предлагаете заправляться в Штатах?
Л.КАЛАШНИКОВ: Этот перекос произошел за эти 18-20 лет. И Советский Союз экспортировал нефть, но одну треть, а мы сегодня три четверти. При этом владельцы нефтяных компаний вынуждены внутри страны поднимать эту нефть. Какая же это энергетическая сверхдержава?
Ю.БУДКИН: А Советский Союз был сырьевым придатком или энергетической сверхдержавой?
Л.КАЛАШНИКОВ: Больше не придатком, а производителем.
Ю.БУДКИН: Но однозначного ответа нет?
Л.КАЛАШНИКОВ: Есть. Если доля машиностроения в нашей стране была 34 процента, а сегодня 13, ТЭК сегодня 34, а был 13, значит, все-таки та страна развивалась по более производительному пути, а не просто по выкачке сырья за границу.
Ю.БУДКИН: Леонид Иванович сказал, что ни одного завода не было построено. Вы согласитесь с этим?
В.ДРАГАНОВ: Заводов построено не так много, но они построены. Например, Хакасский алюминиевый завод — это высокие технологии 21 века, локализация отечественного производства — 70 процентов. Строятся еще таких два завода и три гидростанции в рамках развития среднего Приангарья, постановлением правительства о государственно-частном партнерстве, компания «РусАл» и государство, стоимость 25 миллиардов долларов. Создаются промышленные кластеры в пяти регионах, которые смогут вернуть размещение производительных сил, близкое к советскому периоду, но уже направленные на создание конкурентоспособных продуктов. Задача — этот продукт продать на внешнем рынке. Я хочу Леониду Ивановичу ответить по поводу 34 процентов. Эти 34 процента продавались в страны СЭВ. Это был политический и экономический анклав, там этот экспорт был предопределен.
Л.КАЛАШНИКОВ: Продажа не превышала 10-12 в то время, это сейчас мы продаем три четверти.
В.ДРАГАНОВ: Вы сказали про высокую степень переработки, машиностроительный комплекс, вы сказали, что 34 процента. Страны СЭВ имели у себя такие же регулируемые государственные экономики, как у нас. Там не обязательно должно было быть конкурентное качество или еще какие-то требования мирового уровня. В остальные страны были ноль какие-то процента. Вы говорите о том, что не построено ни одного нефтеперегонного завода. Это не так. Семь нефтеперерабатывающих предприятий с огромным объемом переработки уже построено, 13 уже строятся. А теперь почему цена не меняется. К сожалению, существует перекос, и олигаполии в нефтяном секторе — это данность. Как они сложились? Бывшие советские государственные собственники, приватизировавшие эти предприятия, вместе с нынешними приватизаторами, вместе с губернаторами и мэрами создали такие монопольные условия. Мы эту ситуацию будем менять. Мы будем добиваться, чтобы Закон о конкуренции работал, и антимонопольная служба уже этим занимается. Мы будем делать все возможное, чтобы этот рынок был конкурентным, чтобы у нас не 10-12 брендов было, а значительно больше. Допустить независимых производителей и создать конкурентную среду в нефтегазовом секторе.
Ю.БУДКИН: 788-10-70 — телефон прямого эфира. Сейчас реклама.
Ю.БУДКИН: Сегодня идем ответ: Россия — это энергетическая сверхдержава или сырьевой придаток других держав. 788-10-70 — телефон прямого эфира. Наши гости: Валерий Драганов, первый заместитель председателя комитета Госдумы по промышленности, и Леонид Калашников, секретарь ЦК КПРФ. Здравствуйте. Как вас зовут?
ЗВОНОК СЛУШАТЕЛЯ: Андрей. Мой вопрос Леониду Калашникову. Почему в начале 80-х годов, когда США начали строить завод по более глубокой переработке нефти, у нас этого не произошло? Второй вопрос: почему не попытались построить в Советском Союзе перевод автомобилей на метан?
Л.КАЛАШНИКОВ: Как раз все нефтеперерабатывающие заводы как раз были построены в советское время. Это раз. Потом технологии росли, более глубоко стали перерабатывать. Почему на газ не переведены автомобили? Я работал на автомобильном заводе. Во-первых, на газе у нас бегали автомобили, в большей степени «Волги» были на это ориентированы. Что же касается сути этого вопроса, то, отвечая на него, нужно сразу задать себе вопрос. Если мы сегодня в три раза больше стали экспортировать, чем при Советском Союзе, почему же у нас цены на внутреннем рынке выросли? Это самый главный парадокс, который меня мучает. Раз убавилось на внутреннем рынке, значит, стал дефицит определенный, и цены нужно было выровнять с западными ценами. Я недавно вернулся с Кипром. Это одна из развитых экономических европейских стран, там коммунист недавно стал президентом. С нового года там цены на энерготарифы снижены на 17 процентов только из-за того, что упало топливо в цене. При этом у нас все ровно наоборот, на 25-27 процентов энерготарифы выросли.
Ю.БУДКИН: Добрый день. Как вас зовут?
ЗВОНОК СЛУШАТЕЛЯ: Владимир. Скажите, сколько процентов налогов забирает государство с каждого литра любого топлива?
В.ДРАГАНОВ: Нельзя не согласиться, что дисбаланс в ценообразовании происходит, потому что большая часть экспортируется, но до кризиса внутренняя цена имела тенденцию к уменьшению, поскольку были очень высокие таможенные пошлины экспортные. Во время кризиса государство справедливо пошло навстречу экспортерам, которые доказали, в том числе и в Госдуме, то, что если не снизить пошлину, то не останется денег на инвестиции. Инвестиции для модернизации экспортеров нефти и газа крайне нужны, поскольку это не только освоение новых участков, это создание инфраструктуры, это новые рабочие места и новые налоги.
Ю.БУДКИН: Вы говорите, что инвестиции для модернизации очень важны. Не кажется ли вам, что прошедшие 18 лет не доказали, что они правда тратят на это деньги?
В.ДРАГАНОВ: Кажется. Хочу вам сказать, что у нас труднодоступные места для добычи, изначально у нас издержки выше, чем в любой другой части мира. Эти 18 лет сопровождались сначала не очень умелой передачей собственности, потом был перевод баснословного накопления капиталов, и только лишь в начале 2000 года нам удалось лишить сверхприбыли этих хозяев и акционеров крупных компаний, а потом создали механизмы, позволяющие постепенное увеличение экспортной пошлины на эти продукты с тем, чтобы больше продуктов попадало на внутренний рынок.
Ю.БУДКИН: Теперь Леонид Калашников. Вы чувствуете, что с начала 2000-х годов что-то изменилось?
Л.КАЛАШНИКОВ: Мы изымаем с помощью того же НДПИ меньше всех в мире из нефтедобывающих стран. Мы изымаем порядка 50 процентов при помощи НДПИ, когда на экспорт идет нефть, и 30-35, когда внутри. Все почти страны меньше 75-80 процентов не изымают. Это раз. Второй вопрос. Я бы хотел больше конкретизировать составляющую нашего разговора. Энергетическая сверхдержава — это не только нефть, это и газ, и энергетика в чистом виде. Мы взяли нашу созданную в советское время энергосистему и раздали. Фактически проведена та же самая приватизации, как в свое время были инвестиционные конкурсы, в 90-е годы. Здесь произошла еще одна афера. Мы фактически создали на базе одной энергетической системы десятки других, раздав ее по кускам, с условием инвестировать новыми собственниками в эту энергетику. Они заплатили за это деньги сами себе. Фактически ты купил дом с условием пристроить к нему комнату. Теперь они в массовом порядке отказываются. Руководство нашей партии было недавно на встрече с Медведевым, я по этому вопросу там довольно подробно выступал. Он согласился со мной, с тем, что у него существуют обращения и из правительства по этому поводу. Если проводить жесткую аналогию, ни вчера частники не вкладывали, ни сегодня они не будут вкладывать. Они будут обманывать. Именно поэтому инфраструктурные отрасли должны быть у государства. Даже на Кипре, капиталистической стране, это государственная энергетическая компания, потому что она существует для развития бизнеса.
Ю.БУДКИН: Сейчас информационный выпуск.
Ю.БУДКИН: Наши гости: Валерий Драганов, первый заместитель председателя комитета Госдумы по промышленности, и секретарь ЦК КПРФ Леонид Калашников. Валерий Драганов, вы хотели возразить господину Калашникову.
В.ДРАГАНОВ: Леонид Иванович правильно сказал, что инфраструктура должна находиться в руках государства, она и находится, потому что сети являются собственностью государства.
Л.КАЛАШНИКОВ: Почему же растут тарифы у нас?
В.ДРАГАНОВ: Цена модернизации энергосистемы 3,5 триллиона. У государства таких денег не должно найтись, потому что это бремя оно должно разделить с бизнесом. Частный сектор, крупные потенциальные инвесторы, в том числе иностранные, пришли на этот рынок, модернизация идет. Сегодня на модернизацию энергетики тратится в 1,7 раза больше, чем в СССР.
Л.КАЛАШНИКОВ: Откуда такие цифры?
В.ДРАГАНОВ: В результате модернизации, которая идет уже восьмой год. Неслучайно сейчас мы внесли закон об энергосбережении как следующий этап. Я являюсь одним из авторов.
Ю.БУДКИН: Этот закон должен подвинуть бизнесменов вкладывать еще.
В.ДРАГАНОВ: Конечно, потому что создаются экономические стимулы для правильного распоряжения. Более того, мы перед этим законом приняли решение о льготном подключении к сетям. Нельзя было раньше подключиться из-за дороговизны к сетям, поэтому малый бизнес и сельскохозяйственные производители просто не могли заниматься этим бизнесом.
Ю.БУДКИН: Эта возможность появилась, потому что что-то изменилось или просто приняли такое указание?
В.ДРАГАНОВ: Эта возможность появилась в результате реформы системы энергетики. Специальные ответвления от крупных подстанций для подключения кого бы то ни было к этим сетям. Самое важное заключается в том, что государство субсидировало ставку, понижающую расходы того же крестьянина, того же представителя малого бизнеса.
Ю.БУДКИН: Леонид, есть признаки некой модернизации. Вы их разве не видите?
Л.КАЛАШНИКОВ: Я дополню ваш вопрос. Даже Путин вынужден был заявить, когда ему пошли жалобы о подключении. Это не в результате реконструкции, реформы. В результате реформы РАО ЕЭС возникла плата за подключение. Путин был вынужден вмешаться и принять решение о снижении малым предприятиям стоимости подключения. Это маразм. В советское время инфраструктура существовала для бизнеса и для социальной сферы. А теперь, чтобы выпекать хлеб, ты должен заплатить за киловатт в Москве 3 тысячи долларов, чтобы подключиться. Ему надо 100 киловатт. 300 тысяч долларов найди и подключись.
Ю.БУДКИН: Недешевый хлеб получится.
Л.КАЛАШНИКОВ: А если говорить дальше о реформе, то здесь полный парадокс. В советское время 7-8 киловатт/часов вводили новых каждый год, а сейчас мы вводим 1 миллион, да и то Бурейскую ГЭС достроили, которая еще с советских времен строится. Теперь то, что частники делают, это все знают. Президент об этом говорил, Сечин выступал, и Путин проводил совещание. Все, кто забрал новую собственность, половина из них отказалась строить под видом кризиса. Вот вам ответ на ваш вопрос, Валерий Гаврилович. Не строит никто. Например, ОГК-3, вместо того, чтобы строить, они эти деньги бросили на «Норильский никель», сами у себя скупили акции.
Ю.БУДКИН: Здравствуйте. Как вас зовут?
ЗВОНОК СЛУШАТЕЛЯ: Людмила. У меня к Валерию Драганову вопрос. Когда у нас появились так называемые эффективные собственники, посмотрите данные Госкомстата. Коэффициент износа всего промышленного оборудования, включая энергетическую, постоянно увеличивается. Эффективные собственники всю прибыль конвертируют и в виде оттока капитала выводят. Посмотрите состав ВВП. Рост сбережений, которые не пошли по внутренней инвестиции, как отток капитала. У нас такой приток долларов, почему не сокращают объем экспорта и не увеличивают внутренние расходы? А причина одна — именно экспортно-ориентированная держава. Сокращается потребление внутренних ресурсов, промышленное производство и все на экспорт.
Ю.БУДКИН: Валерий Гаврилович, вам нужно будет комментировать два мнения — Леонида Калашникова и нашей слушательницы.
В.ДРАГАНОВ: Я хочу слушательнице ответить. Если вы заглянете в программу «2020» и в трехлетний бюджет, вы увидите там сотни программ, в том числе связанных с крупными инвестициями и созданием крупных, системообразующих объектов инфраструктуры, предприятий и производств. Я уже говорил о промышленных кластерах в Иркутской области, в Алтайском крае. До 50 миллиардов евро — идет сейчас разработка кластера «Урал промышленный, Урал полярный». В средней полосе идет освоение объектов для строительства заводов машиностроительного комплекса. Чтобы снизить экспорт и направить его на внутренний рынок, нужно поднять спрос. Этими большими программами этот спрос и будет создан. Тогда произойдет перелив энергетики с экспорта внутрь. 20 тысяч километров железных дорог будет построено по проекту «2020».
Л.КАЛАШНИКОВ: Правильно радиослушатель задал вопрос. Наша экспортно-ориентированная экономика, особенно в сфере энергетики, не заставляет внутреннего потребителя развиваться. Вот Валерий Гаврилович говорит, кластеры будут строиться. С какого перепуга они будут строиться, если у нас уже энергетика и топливо стоят дороже, чем на Западе? До сих пор основные наши сферы приложения инвестиций — это одна балтийская трубопроводная система, вторая балтийская трубопроводная система, «Восточная Сибирь — Тихий океан», это все на Запад.
В.ДРАГАНОВ: Я думаю, вы противоречите себе. Да, нефть пойдет на Запад, но вы представляете, какие инфраструктурные преобразования по ходу этого трубопровода будут созданы, сколько рабочих мест и как будут мотивированы отечественные производители на создание многочисленных товаров и услуг для интересов этих трубопроводов. Я уже не говорю о том, что экспансия на внешний рынок — это золотая жила любой страны. Для того, чтобы нефть, газ и топливо пошло внутрь, должен быть спрос. Этот спрос будет создан той гигантской программой, которая прописана, утверждена, в том числе законодательно.
Л.КАЛАШНИКОВ: У нас экспортно-ориентированная экономика. Мы на экспорт ориентируемся — это самое главное. Мы хотим дальше гнать нефть. Мы три ветки строим. У нас и так три четверти нефти уходит за рубеж, теперь мы еще три ветки и хотим загрузить оставшуюся четверть. Мы же новых не разведали. Что же у нас тогда для внутреннего потребления остается? Ничего.
В.ДРАГАНОВ: Вопрос заключается в том, что экспортно-ориентированная экономика — это замечательно. Другой вопрос: речь идет о сырье или нет? Я считаю, что имеет место перекос в том, что сегодня экспортная составляющая… То, что у нас положительный баланс торгового сальдо, это хорошо, потому что эти деньги мы направляем на модернизацию экономики. Со временем должна произойти балансировка потоков. Конечно, лучше экспортировать и нужно к этому стремиться, космические корабли, самолеты, бытовую технику и интеллектуальные продукты. На это направлена вся инновационная программа, создание корпораций «Ростехнологии», «Роснано», судостроительная компания, авиационная государственная компания.
Л.КАЛАШНИКОВ: К сожалению, с советских времен ни одного нового автомобильного предприятия, кроме сборочных, не создано. Конечно, хорошо строить нефтепроводы, но мы сегодня всего одну четверть нефти потребляем внутри страны. Мы еще построим два нефтепровода и ВСТО, а оставшуюся ¼ нефти мы должны экспортировать. Что же мы будем внутри потреблять? Добыча не растет, добыча не растет. Вы что, оставшуюся ¼ хотите отправить за рубеж? То же самое в газе. И «Голубой поток», и «Южный поток», и «Северный поток» направлены на экспорт газа.
Ю.БУДКИН: Может ли энергетическая сверхдержава ориентирована на экспорт? В принципе такое возможно?
Л.КАЛАШНИКОВ: В принципе, возможно. Любая добывающая страна экспортирует, но прежде она создает внутренний рынок.
Ю.БУДКИН: Валерий Гаврилович, не получится ли так, что российские потребители без всего этого останутся, все на экспорт уйдет?
В.ДРАГАНОВ: Ну что вы! Те газопроводы, о которых Леонид Иванович говорит, там участие России 50 процентов собственности. Это значит, что инвестиции, модернизация, извлечение прибыли, операторские услуги, эксплуатация будут наравне с другими партнерами. 16 стран, которые являются транзитными для этих трубопроводов, — это современные государства, с правильным управлением, с правильной экономикой, чтобы минимизировать все риски. А то, что у нас идет сырье за рубеж, так Саудовская Аравия, которую называют сырьевой державой, сегодня по всему миру обладает предприятиями.
Л.КАЛАШНИКОВ: А сколько в Саудовской Аравии стоит бензин?
В.ДРАГАНОВ: Дешевый бензин. Леонид Иванович сказал, что ни одного автозавода не построено. Не дай Бог еще построить такие гиганты, как «АвтоВАЗ» и ГАЗ, потому что сегодня нужно строить сборочные заводы.
Л.КАЛАШНИКОВ: А мы покупаем «Опели» на Западе. Вы же сами себе противоречите. А тот же Чемезов из «Ростехнологий» позавчера в «Ведомостях» сказал, что 25 миллиардов ему пообещал Путин и до сих пор не выделено. Это же парадокс.
В.ДРАГАНОВ: 25 миллиардов сегодня выделены. Это коммерческая сделка, в которой участвует наша компания. Сборочные предприятия иностранных брендов — это не тот путь, а сборочные предприятия отечественных брендов — это тот путь. Сегодня «АвтоВАЗ» и ГАЗ должны избавляться от литейных цехов, от цехов, которые создают пластмассу, стекло.
Ю.БУДКИН: То есть сборочный завод «Ниссана» — это не наш путь?
В.ДРАГАНОВ: Не наш путь. Наш путь — это «АвтоВАЗ» только собирает, а все остальное делается у нас в стране, но на других предприятиях малого бизнеса. Тогда издержки минимизируются, а модельный ряд увеличивается.
Ю.БУДКИН: 788-10-70. Здравствуйте.
ЗВОНОК СЛУШАТЕЛЯ: Когда Медведев был на авиационном заводе, директор завода сказал, что дешевле запчасть привезти из Франции, чем из Балашихи. Вам не кажется, что в результате производства скоро остановятся все?
Ю.БУДКИН: Леонид, вам не кажется, что скоро в Балашихе ничего не будут производить, все будем из Франции привозить?
Л.КАЛАШНИКОВ: Почему возить далеко и дорого? Я только что летал в Бурятию. Мне пришлось заплатить тысячу долларов за перелет. Я там был студентом после детского дома. Закончив институт, меня страна спокойно отправила в Одессу. Билеты были тогда посильные. А мы сегодня говорим о том, что транспортные издержки с Дальнего Востока будут компенсировать. Нигде не компенсировано до сих пор, только разговоры одни. Вот анекдот. Цыган приучал свою лошадь, чтобы она меньше ела, приучал, пока она не сдохла. Так и у нас.
В.ДРАГАНОВ: Сегодня признано президентом, премьером, правящей партией, что тарифы нужно резко снизить, потому что общение людей — это родственники, деловые связи, миграция внутренняя. Для создания института трудовой миграции выделено в январе 54 миллиарда рублей, которые потрачены на переподготовку, на субсидирование ставки к месту переезда и на снижение тарифов. Но задача сейчас стоить транспортную систему модернизировать для того, чтобы снизить цены. Поскольку это длительный процесс, государство будет предусматривать уже в бюджете следующего года субсидирование ставки на понижение цены билетов авиа-, морского, железнодорожного и автомобильного транспорта.
Ю.БУДКИН: После рекламы продолжим.
Ю.БУДКИН: На фоне дорожающей на мировых рынках нефти сегодня в студии РСН мы обсуждаем: Россия — это энергетическая сверхдержава или сырьевой придаток? Наши гости: Валерий Драганов, первый заместитель председателя комитета Госдумы по промышленности, и Леонид Калашников секретарь ЦК КПРФ. Время подводить итоги. Сейчас я объявляю голосование. Если вы стоите на позиции Леонида Калашникова, то набираете номер: 660-06-91. Если вы стоите на позиции Валерия Драганова, набираете номер: 660-06-92. Наши гости подводят итоги, каждому по 107 секунд. Первые 107 секунд у Леонида Калашникова.
Л.КАЛАШНИКОВ: Я считаю, что наш сегодняшний разговор, несмотря на усилия моего уважаемого оппонента, подтвердил, что капиталистическая Россия является сырьевой колонией более развитых стран. Слово «колония» подчеркивает несамостоятельность нашей власти, которая вздувает внутренние цены на сырье, чтобы ограничить потребление населения и придушить все несырьевые отрасли экономики. Делается это для того, чтобы гнать за рубеж еще больше сырья. Ярким примером этого является повышение внутренних цен на газ до мирового уровня. Мера для российской экономики просто самоубийственная. Продолжение этого курса приведет к тому, что россияне все чаще будут мерзнуть в холодных квартирах, а значительная часть предприятий из-за высоких цен на энергоносители разорится, выбросив на улицы миллионы безработных. Мы будем все чаще иметь энергоаварии, подобные тем, что происходят в Москве. Это приведет к значительному снижению уровня жизни населения. Реальный выход из этого тупика один — национализация сырьевых отраслей. Напомню, что российская нефтедобыча в свое время была продана за смешную сумму — 3 процента от ее реальной стоимости. Сегодня у нас время кризиса, когда можно спокойно вернуть, национализировав, эти отрасли, что делают на Западе и нисколько не смущаются. Никакой гражданской войны при этом не будет. ВАЗ национализировали, никто не вышел, вся охрана разбежалась. Только после реализации этого важнейшего положения, когда мы инфраструктурные отрасли национализируем, мы можем хорошо развивать внутренний рынок.
Ю.БУДКИН: Теперь 107 секунд для Валерия Драганова.
В.ДРАГАНОВ: В экономической истории ни одна национализация не знала положительного результата. Если представить себе, что сегодня возможно национализировать ряд ключевых отраслей, то менеджмент государственный окончательно разрушит экономику. Другое дело, что государство в ответственные периоды времени может взять на себя ответственность, чтобы сделать прорыв в судьбоносных отраслях — высокие технологии, нанотехнологии, биотехнологии, космос, судостроение, минерально-сырьевая база, что и делается. Мы отмечаем какие-то робкие успехи нашей экономики, но мы не всегда довольны сами собой. Я в данном случае не преследовал цель защищаться. Я констатирую, что у нас очень много проблем. Мы не согласны с тем, что до сих пор экономика не дифференцирована в той степени, чтобы средний класс, малый бизнес зажил так, как он достоин. Для этого, кроме экономических решений, необходимо продолжать институциональные реформы, продолжать борьбу с коррупцией, но не бить по хвостам, а вскрывать причины и условия питательной среды для коррупции, модернизировать судебную систему, правосудие не должно быть продолжением следствия, как это иногда бывает, и сделать все возможное, чтобы доминирующим классом в обществе стал малый бизнес, он же средний класс, он же культурный класс, он же носитель наших традиций. Я благодарю Леонида Ивановича, он был честен и иногда создавал мне неплохие возможности для ответов. Надеюсь, что они были корректными.
Ю.БУДКИН: Это была программа «Своя правда». Мы проводили голосование. Я предлагал слушателям оценить позиции наших сегодняшних гостей. 97 процентов позвонивших в студию РСН приняли позицию Леонида Калашникова, а только 3 процента встали на позицию Валерия Драганова. Спасибо вам. Следующий выпуск программы «Своя правда» через неделю.
"Русская служба новостей"
Пресс-служба ЦК КПРФ
