25.04.2017 18:46 Иван Стагис
Кандидат экономических наук, представитель Центрального районного комитета КПРФ выступил с докладом на круглом столе «1917 год — от Февраля к Октябрю».
В своем выступлении Сергей Перепечин отметил, что тема социально-экономического положения России к 1917 году в последнее время стала еще одним полем битвы идеологий. Представления о «России, которую мы потеряли», характерное для монархистов, националистов и либералов, создают картину процветающей страны, экономику которой уничтожили внезапные большевики. Но, подчеркнул экономист, имеющиеся статистические данные говорят об обратном. Хотя были и положительные тенденции: выход на второе место в мире по протяженности железных дорог, 5-е место в мире по промышленному производству при темпах роста выше, чем общемировые. С другой стороны, по уровню дохода на душу населения Россия уступала Великобритании в 4 раза. Кризис 1900-1903 годов, русско-японская война — все это усугубило ситуацию.
Главной проблемой была неравномерность развития российской экономики, которую отчетливо показала Первая мировая война. Конфликт между растущими производительными силами и сложившейся системой общественных отношений стал основной причиной Февральской и Октябрьской революций. Эволюция не была возможна в силу чрезмерной инерционности российского общества. О том, что статус крупнейшего экспортера зерна Российская империя получила благодаря принципу «недоедим, но вывезем», свидетельствовали данные, казалось бы, благополучного 1913 года: остаток после вывоза хлеба на душу населения составлял в России — 26 пудов, в Канаде — 61, в США — 90.
Первая мировая война добавила проблем. 4,3 миллиона винтовок хватило только на первичную мобилизацию, через 4 месяца войны фронту уже требовались винтовки. Реализация программы развития морских сил запаздывала на 3-4 года. К осени 1915 года производство промышленной продукции сократилось на 20%. Экономический рост 1916 года через год сменился спадом. Огромные проценты платила Российская империя по займам — только в Лондон было направлено 700 миллионов золотых рублей.
Февральской революции, по словам Сергея Перепечина, предшествовал экономический кризис. Прокат черной металлургии составлял 50-85% от необходимого. Особое совещание предлагало купить металл в США и Японии, численность промышленного пролетариата сократилась. Посевы продовольственных культур за 2 года сократилось на 12 %, выросла хлебная спекуляция:
— С осени 1916 года армия и тыловое население стали переводиться на государственное снабжение. С 29 ноября в России введена продразверстка, правительство ввело ее в 31 губернии. В январе 1917 года поставки хлеба на фронт колебались от 33 до 50% от необходимого, начался падеж лошадей. Продовольственный кризис обострился в столицах и крупных промышленных центрах. В августе 1917 года для армии заготовили 28% запланированного хлеба, а для населения — 43%. Романовская Россия напрочь подорвала свои финансы и экономику, иностранный капитал ссужал под немалые проценты деньги царскому правительству. На Россию приходился 31% долга всех стран мира.
Сергей Перепечин коснулся печально знаменитого фильма Станислава Говорухина «Россия, которую мы потеряли». В противовес появлявшимся на экране кадрам сладкой жизни при царе-батюшке он привел реальные факты обращения к царю председателя Государственной думы Михаила Родзянко в январе 1917 года: через 3 месяца надо ждать продовольственного кризиса. Поэтому, подчеркнул Сергей Перепечин, Октябрьская революция была объективной и необходимой — статистические данные тому прямое подтверждение.
